Тина - стр. 39
А у моей родни грустно-комичная история вышла. Банда цыган прилипла к их сыну. Грозить ему по телефону стали, в болоте утопить обещали. Сын ничего маме не говорил, а с отцом поделился. Тот, конечно, в милицию пошел. Там хорошо встретили, диктофон дали, чтобы угрозы записали. И вдруг трое бандитов на самом деле в квартиру к ним ворвались. Сын добрый, доверчивый, сам дверь открыл. Глазка у них тогда еще не было. А бандиты в лицо парню из баллончика брызнули, оседлали и потребовали денег. Сын кричал: «Нет у нас денег. Гляньте на квартиру, мы бедные. Вас обманули». Его отец с другом в это время на кухне обедал, а так как телевизор был включен, они ничего не слышали. На счастье друг вышел покурить. Бандиты не ожидали увидеть взрослых мужчин и выскочили на улицу. Догнать их не удалось. И все-таки милиционеры разработали хитрую подставу и схватили шантажистов при передаче денег. Мы были счастливы: «Вот это работа! Какие молодцы!»
А позже узнали, что всю эту операцию они провернули, чтобы взять виновных и за большие деньги отпустить. Говорят, крепко они родителей этих юнцов «выпотрошили». Но мы все равно были рады. Нас бандиты больше не трогали.
– С моим знакомым еще почище случай произошел, – продолжила рассказ Лиза. – Перестройка только началась. Надо было как-то выживать. Организация, где мой знакомый работал, разорилась. Его жена гроши получала, а дети – студенты. Как жить? Занялся Гоша с сыном, чинить оргтехнику и телефоны. А где детали брать? Вот они то в магазине что-то купят, то на рынке вещевом. Кое-как перебивались, постепенно обрастая запчастями.
Кто-то раз им в дверь постучали. Сын открыл. На пороге стояли два мальчика и предлагали детали к множительному аппарату. Не понравились матери мальчики. Один сразу по квартире шарить стал, а второй глаза в сторону отводил при разговоре. Не посоветовала она сыну покупать эти детали. «Вдруг они ворованные», – сказала. Но когда ребята сообщили, что нашли их квартиру через общего знакомого, отец пошел за деньгами. А у матери вдруг слезы хлынули, истерика началась. Пожаловалась она, что сердце беду ей подсказывает. Утверждала, что один их мальчишек стопроцентно наемный милицейский подставной, мол, по поведению за версту видно. Отец и сын только отмахнулись от нее: «Надоели твои причуды. Сейчас на рынке любую деталь можно купить. Нет здесь криминала». Да еще снисходительно насмехались над ее интуицией.
А через два дня в их квартиру нагрянула милиция. И те самые мальчики при них. Оказывается, ограбили какие-то юнцы судебных приставов, разобрав заднюю стену здания, и вынесли всю аппаратуру. Сын отпираться не стал. Сразу выложил на стол десять маленьких деталей. Они все на ладони укладывались. Тем не менее, следователь стал грозить тюрьмой. Сын пытался объяснить, что на рынке тоже ни у кого нет документов на товар. Следователь усмехнулся: «В деканат телегу накатаю – вмиг из института вылетишь. Нельзя доказать, что детали краденые, но и нельзя доказать обратное. Значит, краденые». Потом он позвонил руководству и спросил, как быть техникой, имеющейся, в квартире, и получил разрешение все забрать. Георгий возмутился: «Воровство произошло три дня назад, а на нашем телевизоре и видеомагнитофоне слой нетронутой годовалой пыли». Милиционеры молча погрузили в фургон все копировальные аппараты, находившиеся в ремонте, всю личную бытовую технику, сложили в ящики и унесли детали, накопленные за три года работы.