Тихоня для бабника - стр. 18
Все, что угодно, только бы не вспоминать, как мне было весело в то время, когда маме с каждым часом становилось все хуже.
Только в среду вечером мне сказали, что приступа избежать удалось, но маму еще дней десять подержат в больнице. А также выслали список дополнительных лекарств, которые не обязательны, но в нашем случае не помешали бы, жаль, что больница не может их предоставить… Все как всегда и ничего нового.
Звонки Карины я игнорировала, а о Доронине и не вспоминала, не до того было. Чудесный вечер в обществе старых знакомых, казалось, был не со мной. Страшный сон, спрятанный за красивой картинкой.
Дни шли своим чередом, маму вылечили и отпустили домой со строгим наказом – не нервничать, я продолжала работать няней, параллельно присматриваясь к объявлениям о работе. Через несколько недель должна была вернуться жена Сергея со своего то ли курорта, то ли из санатория заграничного. Глядя на то, как я играю с детьми, начальник часто улыбался и говорил, что удивительно, как мелкие ко мне хорошо относятся. Только мне удивляться было некогда – все время было расписано буквально по минутам и уставала я с подопечными так, что в голове не оставалось никаких мыслей под вечер. Только одно желание – тишины.
Дни шли, а чувство вины не покидало меня. Ведь знала, что не стоит уходить из дома, знала, что мама разволнуется, но повелась на ее уговоры и свои желания, хоть день, ночь провести как обычная девушка моего возраста. Да если бы я знала, к чему все это приведёт!
– Улька, прекрати себя изводить, – ругалась на меня мама, – в тот день просто была магнитная буря. Вон, мне теть Маша звонила, она тоже с давлением двое суток валялась, встать не могла. Ну подумаешь, давление, Уль!
– Да, – согласно кивала в ответ, – только теть Маше уже за шестьдесят, а тебе и пятидесяти нет еще. Мам, да жила же я как то без этих развлечений и еще столько же проживу.
Разговор повторялся несколько раз, пока в один прекрасный момент мама совсем не расклеилась, видя, что я постоянно без настроения хожу и на нее дышать боюсь.
– Уль, Уленька, дочка, – однажды вечером расплакалась она, – да я тебе своими болячками всю жизнь поломала, с двадцати лет ты у меня как заведенная, с работы на учебу, с учебы на работу. Ни свиданий, ни общения. Только деньги на таблетки тратишь, уже всю энциклопедию медицинскую изучила вдоль и поперек.
Горькие слезы мамы заставляли сердце сжиматься от тоски, но что я ей могла сказать?
– Мам, ну не виновата ты, вы меня с отцом так воспитывали, что своих бросать нельзя. Как же мне бегать на свидания, если ты у меня два года из больниц не вылезала, а теперь вот…
Махнула рукой на гору таблеток на столе у кровати.
– Мам, да будут у меня и свидания, и жизнь своя, мы с тобой еще вместе по барам будем бегать. Только очереди на операцию дождёмся и все будет. Не вини себя, мамочка…
Наревелись мы в тот вечер знатно и, выпив успокоительное, легли спать. Для себя решила тему с тем походом в клуб закрыть и при маме "держать лицо", чтобы она прекратила винить себя в моем настроении.
Да, наверное, если бы жив был отец, наша жизнь была бы совсем другой, но кто же знал, что здорового, крепкого мужчину может не стать в одно мгновение из-за глупости какого-то пьяного идиота, севшего за руль? Цветочный ларек вдребезги разбит, продавщица осталась инвалидом, а папа… А папы больше нет и вспоминать о временах, когда мы жили в другом районе, в трехкомнатной квартире, а мама и думать не думала выходить на работу – было глупо. Жизнь изменилась и назад дороги пока я не вижу.