Тихие сказки - стр. 8

– Да тебе и не придется уходить, – сказал второй, – они сейчас же задерут тебя и других. Волки есть волки, неужели им кто-нибудь поверит?

– А я рад. Я счастлив, что слышу волчий вой. Наконец-то мы отомстили за себя, – сказал третий.

Тогда Девочка вздрогнула и приложила палец к его губам.

– Не смей так говорить, – сказала она. – Еще одно слово, и ты сам превратишься в волка. Да, заяц может превратиться в волка, волк – в зайца или человека. Все гораздо сложней, чем ты думаешь.

Тогда заговорил четвертый заяц и сказал, что он не может, не может жить, если слышит, что кто-нибудь плачет.

– Мне не нужно волшебного города, если за стенами его плачут. Впустите волков, – попросил он Девочку.

– А если они опять примутся за старое и будут есть зайцев и ягнят?

– Нет, нет, этого не может быть! Они же обещают!

– Ты, конечно, очень добрый, – сказала Девочка. – Но может быть, таким добрым быть не так уж трудно? Ты, конечно, не станешь волком, но ты и защитить никого не сумеешь. Посмотри на своего бедного брата, как он дрожит! Сперва бы ты сумел пожалеть его, а потом уж волков. Чтобы пожалеть волков, надо стать очень сильным, а ты слабый. Слабый и безответственный.

– А что такое ответственный? – спросил маленький зайчонок.

И Девочка сказала, что ответственный – это тот, кто сумеет ответить и волкам, и зайцам так, как будто он находится и в волчьей, и в заячьей шкуре одновременно.

– Разве это возможно? – спросил старый заяц.

Девочка ничего не сказала, только все увидели, что она надевает свою пуховую шубку В городе было совсем тепло. Зачем это она одевалась?

И тут вдруг она вынула из кармана свою Скрипочку, точно такую, как у Зайца-Скрипача, и сказала:

– Мои милые зайцы! Я ухожу. Я должна пойти к волкам и разделить с ними их холод и голод. Впустить в город их нельзя, потому что волки есть волки, но и одних их оставлять я тоже не могу. Оставайтесь в вашем волшебном городе и хорошенько его берегите до моего прихода, а я пойду к волкам и буду играть им на своей Скрипочке. Это все, что я могу и должна сделать.

И вот стена перед Девочкой разомкнулась, и она вышла наружу – к волкам.

Ух, какая вьюга тут была, какая тьма! И во тьме только поблескивали волчьи глаза.

– Идемте, – сказала Девочка волкам. – В город войти вы не можете, потому что слишком много зла вы сделали. При вашем приближении камни стены начнут кричать. Но я буду с вами, где бы вы ни были. Идемте.

Тогда вышел старый волк и сказал:

– Ты говоришь, что слишком много зла мы сделали. Но разве мы виноваты в этом? Мы – волки. Разве мы сами сделали себя волками? И разве мы можем быть другими?

Девочка ничего не ответила. Она только вынула Скрипку и заиграла. А Скрипка говорила: «Все хорошо. Все хорошо. Все очень, очень хорошо! Так хорошо!.. И старый лес это знает, и морозная пыль это знает, вся земля и звезды знают, только волки еще этого не знают».

Волки слушали. Не так, как зайцы. Совсем по-другому. Но слушали. Они стали очень серьезными и неподвижными, так что их можно было спутать со старыми замерзшими деревьями, сквозь ветви которых начали поблескивать звезды.

Когда Девочка кончила, один волк отделился от стаи, подошел к ней и сказал:

– Ты говоришь, что все очень, очень хорошо, но как же это, если так холодно и мы голодаем?

– Мне тоже холодно, и я тоже голодна, – сказала Девочка. И больше ничего не сказала.