Тихая охота - стр. 31
Покопавшись в рюкзаке, Тимур нашёл и вытащил водительские права. Отдал их полицейскому.
– Ага, – сказал тот, прочитав фамилию. – Гражданин Акчурин. Жена вас ищет второй день. Где машина ваша?
– Капец мне, – Тимур почесал шею. – Телефон сел, машина в овраге, еду домой.
Он рассказал свою историю и добавил, что, видимо, в Соликамске не останется, а уедет в Пермь, чтоб жену успокоить. Та, скорее всего, вернулась от мамы раньше чем хотела.
– Я отойду по нужде, – сказал он, убирая обратно права. Анатолий кивнул, патрульный, как понял Тимур, был его родственником, и они заговорили о каких-то знакомых, о лицензиях на лося, запчастях для снегохода и прочем.
Зайдя в лес шагов на десять, Тимур вытащил из рюкзака пачку салфеток и только собрался присесть, как вдруг что-то тихонько толкнуло его. И совсем поневоле, думая вовсе о другом, он просканировал местность. В уазике возилось что-то блёклое, сгусток чего-то беловатого, а примерно в километре отсюда, в глубоком глухом логу катились два мутных шара.
Секунду Тимур решал, что делать: бежать с воплями к полиции, или снять штаны и сделать дело. Выбрал второе, заодно и успокоился, как-то забыл об опасности. В солнечный день, на большой дороге, рядом с родной полицией ничего не страшно. Городской тогда был Тимур, верил не в жизнь, а в чепуху всякую.
По гравийке пронёсся фургон, за ним пара легковушек, все на юг, в сторону городов. Тимур подошёл к Анатолию, тот рассказывал, как будет нижние венцы у бани менять.
– Да лучше новую поставь, – сказал патрульный. – Хотя батя и против, но ты же старший сын, меня-то он не очень слушает.
Выходя из леса, Тимур демонстративно вытирал руки влажной салфеткой, показывая, что санитария и гигиена для него важны. Постоял, послушал, спохватился, бросил смятую салфетку в мусорный бак.
– Ладно, мы поедем, – Анатолий пожал руку патрульному. – Пока, Клим. Женушке своей привет передай, скажи, что скоро компьютер привезу, как обещал.
Они сели в уазик и поехали дальше. Анатолий предложил довезти Тимура до Соликамска. Тот спросил, сколько надо будет доплатить, водитель махнул рукой, дескать, ничего.
– Я не собирался в город, да брат напомнил, что запчасти к снегоходу надо, – пояснил он.
Через часа полтора выехали на трассу, крытую асфальтом. Тряска прекратилась и Тимур даже вздохнул с удовольствием.
– Хорошо после грунтовок, – улыбнулся Анатолий и спросил: – Ты Алёху давно знаешь? Как он, живой ещё?
Гости поставили свои ружья к стене и уселись на лежанке. Чудинов, невысокий, худой, но страшно жилистый, будто свитый из стальных канатов мужик, достал из рюкзака свою кружку – литровую, из нержавейки. Вскрыл пакетик кофе «три в одном», залил кипятком. Его напарник Чагин, тоже не великан, но очень лёгкий и быстрый на ногу и на руку не промах, стал пить чай. От доширака отказались оба.
– Давно тебя не видать, – сказал Чагин. – Ты когда откинулся?
– В июне, – Марафет ложкой черпал свою мясную лапшу.
– Где был? Сюда когда прибыл?
– К родне ездил, потом в больничке полежал, кашель какой-то поймал, думали, что туберкулёз, но обошлось, – покончив с дошираком, Марафет тоже принялся за чай. Всё, что он сказал, было неправдой. Здесь такие места и такой народ, что могут ухватиться за один фактик, и всю биографию размотать. А там информация, где алмазы сбывает или золото моет человек. Так что откровенность в этой компании путь к нищете или яме в тайге.