Тихая охота - стр. 28
Квадрат поиска, правда, громадный. Да ещё зомбаки эти тупые и настырные, твари круглые. Зверьё может напасть, алмазники припутать к своим делам и кончить, за ними не заржавеет. Правда, запустил он слух, что к чудакам возвращается, но тут народ тёртый, сразу и не поверят. Возьмут на всякий случай да и закопают. Ладно, работать надо. Хорошо бы отловить кого из чудаков, чтоб вывел к лагерю, да искать их надо. Тоже непростые люди там. Якобы Серёга, бывший мент, с ними крутится. Тот за старые дела пальнёт в башку и кончен бал, погасли свечи.
Где-то тогда, давно, до отсидки, поставил Марафет избушку неприметную. Вот туда надо понаведаться. Если спокойно там, то и свою базу основать. Под ёлками ночевать не стоит постоянно. В избушке и печка и лежанка.
Прикинув по карте, что она где-то рядом, двинул к ней Марафет, закинув ружьё за правое плечо стволами вниз. Так оно, в случае чего, сразу в руку ложится, и палить можно почти мгновенно. Аккуратно сложив карту, за которую отдал немалые деньги, он легко поднялся, осмотрелся и двинулся по склону небольшой горушки, стараясь не выходить на открытые места и проходя за деревьями.
Дойдя до маленькой ложбинки, укрытой кустами ивняка, Марафет огляделся и взяв ружьё на руку, полез сквозь них. Так и есть. Полянка около сотки размером, вся покрыта раздуй-травой. Это его плантация, тогда ещё решил высадить, чтоб знать, где брать. Аккуратно, с краю нарвал несколько пучков, чтоб хватило на неделю примерно. Больше не взять – завянет. Сложил в пакет, сунул его в рюкзак и тихонько, не оставляя следов, выбрался обратно. Не заметил Марафет, да и не разглядывал особо, что с другой стороны полянки раздуй-трава пощипана. Не один он сюда ходит.
Избушка оказалась цела. Марафет около часа пролежал рядом, наблюдая. Но никто не подходил и не выходил. Настороженно он себя повёл не зря. За семь лет крыша должна была провалиться, рядом всё травой да кустами зарасти. Но никакого запустения не было. На крыше новое корьё, метров на шесть-семь вытоптано вокруг. Кто-то бывает здесь. Или бывал.
Глухой задней стеной избушка выходила на крутой каменистый склон. Сверху оттуда её и не разглядеть, и не спуститься никак без верёвок. Рядом высоченные ёлки торчат, густые, разлапистые, дым будут прятать, так и задумывалось. Неслышно скользнул Марафет поближе, разглядел почерневшие дрова в поленнице. Ага, с прошлой зимы явно никого не бывало. Дверь подпёрта колом, тоже не вчера вырублен. А это что? На ручке-скобе, которую Марафет сделал когда-то из толстой, на пятёрку, проволоки, гнездо свито, пустует в августе. Умная птичка здесь поселилась, крыша далеко выдаётся, дождь не замочит. Да, год или два здесь никого не бывало.
Марафет обошёл избушку, уже не очень таясь и остановился. Окно. Было оно со ставнем просто, а сейчас рама со стеклом. Но всё в пыли и мусоре. Больше ничего такого.
Вынул осторожно кол из земли, стараясь не тронуть гнездо, потянул на себя дверь, та легко отворилась. Внутри всё по-прежнему. Печка, лежанка-нары. Добавилась лавка, полочки в углу с посудой, да гвоздей стало больше вбито в стенку. Видать, много народу тут ночевало, лопотины свои вешали.
Не снимая ружья, залез Марафет на подволоку, отыскал там ведро эмалированное, сходил с ним за водой на ключик. Натаскал в избу дров, дождался сумерек, затопил печку. Спохватился. Вытащил стрелялку от зомбаков. Пробил раздуй-травой чердак, под окном и круг метров на восемь у дверей. Больше не хватило. Пока печка топилась, да вода закипала, сделал новый запас, и снарядил опять стрелялку. Всегда готов к бою Марафет.