Тихая ложь - стр. 9
Бум! Сиван словно получила удар кулаком в живот. Нет, не в живот, а в грудь, и дышать сразу стало невозможно.
– Итак, тебя окружает вода, – продолжила Зейнаб, полностью завладев ситуацией. – Вода лжи и вода правды. Эти воды омывают тебя и отступают, омывают и отступают. Ложь и правда. Правда и ложь. Они все время уравновешивают друг друга.
– Это хорошо или плохо?
– Баланс – это сила, вода, в которой ты находишься – тоже сила, так что у тебя есть большой источник силы. Постой… С тобой сливается не та женщина, что похожа на тебя, а какая-то другая.
– Кто же? – спросила Сиван, хотя и так знала ответ.
– Твоя дочь.
Вот это да, подумала Сиван. Круто.
– У тебя есть ее фото?
– По правде говоря, да. Я принесла его с собой.
Зейнаб долго разглядывала фотографию Лайлы, а потом тревожно нахмурилась.
– Красивая девушка. Умная. Очень умная. Однако ее путь закрыт. Она никогда не выйдет замуж.
– Не выйдет замуж? Да вы спятили! Всякий, кто видит ее, влюбляется в нее с первого взгляда.
– Тогда почему я вижу, что она грустит? Что на сердце у нее тоска?
– Это из-за парня, который у нее был. Они были вместе много лет с очень юного возраста, – Сиван почувствовала, что краснеет и говорит октавой выше обычного и слишком быстро, но не смогла с собой справиться. – А потом он влюбился в другую. Для нее словно солнце погасло, но через некоторое время, ну, вы знаете, как это бывает, она взяла себя в руки. Сейчас она одна, до сих пор не нашла никого, кто заменил бы ей прежнего парня. Но почему вы говорите, что она не выйдет замуж? Она же еще такая молодая, ей нет и двадцати четырех.
– Есть люди, которые не забывают свою первую любовь. Хоть это случается не часто, но бывает и так, что первая любовь становится последней, а после нее нет уже ничего.
Сиван отмела в сторону мысли о Яале и Бамби. Их история трагична и совершенно не похожа на историю Лайлы и Лиора.
– Нехорошо так говорить, – возмутилась она. – Лайла не из тех, кто скорбит вечно. У нее есть жажда жизни и желание любить и быть любимой.
– Если все обстоит именно так, то какая тебе разница, что говорю я? – вызывающе спросила Зейнаб.
– Дело в том, как вы это говорите. Вот это меня и пугает.
– Я желаю тебе только добра, но я вижу, что она уже делает ошибку. Она сравнивает их всех с тем, первым.
– Вы преувеличиваете, – продолжала настаивать Сиван. – Она живет в полную силу. Она не из тех, кто откажет себе в возможности полюбить снова.
Не то, что ее глупая мать, подумала Сиван.
– Вот что я тебе скажу. Я дам ей свое благословение. И я не возьму с тебя за это денег, это подарок. Я открою ей путь. Сейчас я прочту твою судьбу, и одновременно подумаю о решении для твоей дочери.
Зейнаб внимательно изучила чашку, поворачивая ее перед собой, и снова поставила ее на керамическую подставку.
– А вот тебя, как раз, ожидает большая любовь, большая страсть.
– Что вы говорите? – воскликнула Сиван. – Мне кажется, вы совсем запутались. Вы спутали меня с Лайлой.
– Когда ты в последний раз была с мужчиной? Я имею в виду, когда ты была с кем-то по-настоящему, получая удовольствие, а не просто сходила на свидание.
– Я вообще не хожу на свидания, а удовольствия не получала уже лет шесть-семь, и даже тогда это не было такое уж большое удовольствие. По крайней мере не такое, о котором пишут в романах, и которое показывают в фильмах.