The Тёлки. Два года спустя, или Videotы - стр. 31
– А разве нет? – на всякий случай уточняю я.
Тем временем мы подходим к неприметной двери, ведущей в полуподвальное помещение. Желание дурачиться нарастает.
– Антон, ты не знаешь, – я останавливаюсь как вкопанный, – там маски выдают?
– Какие маски, дегенерат? Омоновские?
– Венецианские! – Я обвожу в воздухе контур маски. – Бархатные такие, знаешь? С прорезями для глаз. Боюсь, не сумею сохранить инкогнито. Попаду под объективы папарацци в туалете и прочее!
– Слушай, отвали! Тоже мне, Джордж-сука-Майкл нашелся!
– Антоха, ну погоди! – Я обегаю его, преграждаю путь и перехожу на шепот. – Возьми меня за руку! Мне страшно! Я никогда не был в подобных местах...
– Миркин, я тебе сейчас в нос заеду, заебал, честное слово!
– Ну ладно, ладно, – сдаюсь я, – все-таки тебе следует почаще бывать в Европе. Ты стал жутким букой. Для тебя что секс, что траншеи копать – один сплошной негатив. Твое чувство юмора стремительно близится к нулю, зайка.
– У тебя все? – Антон останавливается перед входом и пишет эсэмэску.
– С вводной частью да. Теперь о практике: скажи, если мне понравится девушка, а ее уже трахает кто-то другой, что нужно сказать?
– Например, что тебе звонили от Эрнста! Или предложить ей работу в Останкино, – с отсутствующим видом отвечает этот гад.
– Я тебя серьезно спрашиваю!
– По ходу разберешься. – Антон нажимает на кнопку звонка, дверь щелкает, и мы заходим.
Спустившись по лестнице, мы попадаем в квадратное помещение с барной стойкой, диванами и тремя милыми девушками-барменами. Двое сонных охранников лениво подпирают стену напротив входа.
– Добрый вечер! Здравствуйте! – приветливо щебечут девушки. – Выпьете?
– Мы на вечеринку любителей анимационного кино, – видимо, называет пароль Антон. – Два виски с колой, пожалуйста.
– Пожалуйста, – девушка одаривает нас одной из тех радушных улыбок, какими славится средняя полоса России.
– На блядюшник похоже. – Я рассматриваю висящие на стене плазменные панели, по которым крутят последние достижения отечественной поп-музыки. Озвучивает это безобразие почему-то Lady GaGa. – Слушай, Антон, вот скажи мне, почему во всех подобных местах по телевизору крутят русскую попсу, а из колонок играет попса западная? Почему не наоборот?
– Если картинку мы кое-как умеем делать, то музыку – нет. Средней руки совковая евро-картинка под аккомпанемент Бритни Спирс диссонанса не вызывает. А представь, что будет, если запустить клипы Кайли Миноуг в сопровождении потрясающего вокала Жанны Фриске!
– Живые позавидуют мертвым? – предполагаю я. – Чего-то меня слегка мандраж бьет. А ты в порядке?
– Меньше нужно балаболить. – Антон ставит стакан на стойку и кидает рядом некоторое количество купюр. – Пошли!
– Вы знаете, куда идти? – осведомляется девушка. Из помещения два выхода – в левый и правый коридоры. Чуть помедлив, Антон улыбается и отвечает:
– Мы в курсе, – и уверенно чешет в левый.
«I’ll lick your ice-cream, and you can lick my lollipop», – бухает из колонок.
– Приятно, когда за тебя платят! Знаешь, я чувствую себя настоящей селебрити в такие моменты! – хихикаю я.
– Или девушкой селебрити.
Мы идем по коридору до конца и упираемся в широкие двери темного стекла.
– Ты уверен, что нам сюда?
– Исчезни! – говорит Антон и дергает дверь.
– Да меня и не было никогда, зайка! – пожимаю я плечами.