The Rolling Stones. Взгляд изнутри - стр. 8
В конце 1963 года я вернулся в экстернат и, не отказывая себе в развлечениях, возобновил привычные ночные гулянья. Незадолго до этого я получил права и с тех пор время от времени уходил в самоволку, заимствуя мамину «Симка 1000 Абарт», которую предпочитал своему скутеру «Ламбретта». Я гулял с друзьями в Сен-Жермен-де-Пре и жил вполне себе неплохо. Таких машин, как у моей мамы, было всего четыре-пять штук. Иногда мне казалось, что я живу во времена Джеймса Дина, когда машина имела большое символическое значение, и потому выпендриваться перед друзьями мне казалось делом чрезвычайной важности.
Это было время банд. Самой известной, вне всякого сомнения, была банда «Драгстор». Я в свою очередь был членом банды «Ля Мюэтт» – группировки XVI округа Парижа, в которую входили в основном ученики лицея Жансон-де-Сайи, частной школы Сен-Жан-де-Пасси и даже лицея Жана де Лафонтена для девочек. В общем, дети пролетариата.
Музыка сопровождала нашу банду повсюду, и многие из нас впоследствии сделали музыкальную карьеру, а я еще не раз встречал своих друзей юности в профессиональной жизни. Жан-Бернар Эбей будет вести известные радиопрограммы о поп-музыке, Мишель Тэттингер станет телеведущим музыкального шоу «Красная кнопка», Паскаль Бернарден будет известным продюсером, а Борис Бергман, в молодости одевавшийся очень скромно, но с иголочки, напишет немало известных песен, в том числе текст для «Rain and Tears» группы Aphrodite’s Child, а также первые альбомы Алена Башунга.
Кроме группировки «Ля Мюэтт», я состоял в команде с Рональдом, Жан-Марком и Клодом Риги. Мы отлично друг друга дополняли. Благодаря маме Жан-Марка у нас был доступ в «Декка», Рональд и Клод хотели петь, а я хотел продюсировать. Мы даже попробовали использовать наши зарождающиеся таланты на благо Клода и Рональда, взявшего псевдоним Ронни Берда.
Начинали мы со скрипом, потому что сложно было найти во Франции музыкантов, способных дать нам то звучание, которого мы хотели. Во время одной из сессий записи Клода Жан-Марк вышел из себя и разогнал всех музыкантов: «И это, по-вашему, рок-н-ролл? Хватит! Проваливайте!» Жан-Марку повезло, что он был сыном начальницы. Из нас всех только он мог себе позволить подобную наглость.
И все же Ронни удалось выпустить первую пластинку, на которой была записана песня «Adieu à un ami». Название предложил я. Это была адаптация английской песни в память о Бадди Холли, погибшем в авиакатастрофе в 1959 году. Затем были другие песни: «L’amour nous rend fous», «Où va-t-elle?» и «Fais attention», тексты которых нередко писал Клод Риги. Альбом неплохо продавался, и Ронни стал достаточно известным исполнителем йе-йе сцены середины 60-х. А вот Клоду с карьерой вокалиста повезло меньше.
Некоторые из дисков, которые я сопродюсировал на лейбле «Декка/РКА».
© Архивы Доминика Ламблена
Мой продюсерский контракт приносил сущие гроши, но позволял знакомиться с профессией. В любом случае, это было гораздо увлекательней вступительных экзаменов в Высшую школу коммерции. Да и потом, только благодаря тому что я слонялся по офису «Декка», мне выпал шанс сопровождать The Rolling Stones. Так что я занимался вполне стоящим делом, даже если мой отец и не воспринимал его всерьез, что, впрочем, не отличало его от родителей моих товарищей. Никто из них не видел в нашем увлечении каких бы то ни было перспектив. Все считали его мальчишеской забавой и относились к нему кто более, а кто менее благосклонно. Чем бы дети ни тешились, это ненадолго, а потом они станут врачами, адвокатами или госслужащими. Кажется, такова наша судьба – детей, родившихся в благополучных семьях.