the Notebook. Найденная история - стр. 7
Из гостей мне запомнился один молодой и статный вельможа. Да и не мог он не приглянуться, подобные люди обычно сразу в глаза бросаются своими манерами, жестами и поведением. Заметно было, что он весьма красив и успешен среди дамского общества, но при всём своем обаянии, манерности и вальяжности, было в нем нечто холодное и отталкивающее. А ещё очень странные глаза были у этого мужчины – серые, полупрозрачные с чуть растянутыми в вертикаль зрачками. Тогда я ещё подумала, что у него глаза, как у волка, что стоял в моей спальне.
Просидев пару часов, я уже собиралась под благовидным предлогом слинять с приёма, когда заметила, как одна девушка-служанка, хлопотавшая неподалеку, прихватила со стола пряник и ловко его припрятала в складках юбки. Девчушке внешне от силы можно было дать лет тринадцать, но за счет высокого не по годам роста, её видимо и взяли на эту работу. Поблагодарив гостеприимных хозяев за сытный и обильный ужин и сославшись на усталость, я покинула приёмный зал, но проходя мимо той девушки, попросила её проследовать за мной. Она послушно вышла из зала и вместе мы дошли до моей комнаты, где я ее и спросила, почему она украла пряник со стола.
Мария, так звали служанку, испугалась и стала умолять не выдавать её хозяйке. Оказалось, что у неё есть младшая сестрёнка Майя семи лет, которая ожидала её весь вечер на улице во внутреннем дворе господского дома. А старшая сестра, хотела порадовать малышку пряником, ведь больше некому было этого сделать – сёстры были круглыми сиротами. Я успокоила Марию и пообещала не раскрывать хозяйке пропажу пряника, но предостерегла девушку впредь так неосмотрительно орудовать на глазах у гостей. Ведь в другой раз так, как со мной, ей могло не повезти.
Кстати, я упоминала, что при мне всегда моя сумка-торба, так вот, я её и на ужин с собой брала, а баронессе наплела, что в моих краях это очень модно и последний шик. Из торбы я выудила несколько пряников, яблок и конфет-леденцов (конфеты были из моего времени, но без обёрток и завёрнутые в бумагу). Все эти вкусности я тишком свалила в сумку с праздничного стола, когда заметила, как девушка стащила пряник. У меня есть чутье на такие вещи – что и где может пригодиться и понадобиться.
Всю эту съедобную прелесть я отдала ошарашенной Марии для её маленькой сестры, затем отправила обратно счастливую и сверх нормы благодарную девушку прислуживать гостям, а сама решила найти Майю и познакомиться с ней лично. Все-таки мне казалось, что ребенку в холодное и тёмное вечернее время не место одному на улице.
На внутреннем дворике было промозгло, ветрено и темно, лишь в двух местах горело по два факела, предусмотрительно зажженные кем-то из слуг. С живой огненной сердцевиной эти светочи озаряли главный парадный вход в дом и выход над каменной аркой въездных ворот.
Девочку я не сразу заметила, малышка маленьким серым комочком ютилась у стенки арки и, заметив меня, а вернее мою фигуру, вышла на свет, видимо спутав меня с сестрой, потому как я услышала ее тонкий голосок, отчётливо произнёсший имя Марии.
Я уже хотела подойти к ней, но в тени, за спиной ребёнка что-то шевельнулось. Это была человеческая фигура. Если честно, я тогда испугалась в тот момент. Не за себя, а за Майю, за эту крошку, кутавшуюся в явно взрослую мужскую куртку, скорее всего отцовскую. А фигура медленно наплывала всё отчетливее, проступая в сереющей тени, и вот тут-то я увидела глаза, те самые, с которыми совсем недавно пересекался мой взгляд на ужине. Только теперь это был холодный звериный взгляд волка-охотника, глаза прямо-таки лучились синим огнём в темноте.