the Notebook. Найденная история - стр. 58
Дверь мне открыла Мария, и очевидно заметив в моём лице определённые эмоции после общения с мадам Минестрана, поинтересовалась:
– Добрый вечер, Лиза, что-то случилось? Ты сама не своя.
– Вечер добрый, моя проницательная хозяюшка. Извини меня за опоздание, но злая ведьма преградила мне дорогу к вашему дому и устроила допрос с пристрастием. – Я сняла пуховик и ботинки, взамен мне предложили легчайшие кожаные башмаки – обувь, которая допускалась для ношения в доме.
– Неужели тебя подкараулила сумасшедшая Флора?
– Она самая. Только для сумасшедшей она слишком соображает.
– Она не причинила тебе вреда, дорогая? А то у неё временами ум за разум заходит.
– Это ты ещё слабо сказала. По-моему у неё крышу снесло давно и основательно. И как мне кажется, она вам завидует. Столько яду в одном человеке я ещё не видела.
– Это язва всей деревни. Она одна из выживших взрослых.
Напомню тебе, незнакомец, в апокалипсис было использовано страшное по силе и мощи оружие, и вирус, выпущенный им на волю, избирал и уничтожал лишь взрослых. Поэтому после той жуткой войны уцелели в основном дети. Но взрослые не все погибли, у выживших был особый иммунитет. Среди них были как хорошие, так и плохие люди, а были и такие, как Флора Минестрана. Это особая категория – важные напыщенные баловни судьбы, гордящиеся своей длинной знатной родословной. Такие люди всегда суют свой нос в чужие дела, считая, что всё подчинено им, хотя они давно уже перестали быть хозяевами жизни. Они, скорее приживалы, но кичатся своим возрастом и давят им, словно авторитетом, хотя и пальцем не приложились к созданию нового мира.
– Она с пеной у рта брюзжала о том, что она одна из основательниц Лона, – в раздражении отозвалась я. – Плевать трижды, что она самая старая.
– Да брешет она. Это всё, что она умеет. Ни черта она не сделала, дом, в котором она живет, построил её зять, которого она ненавидела и всячески унижала. Парень не выдержал этого и, забрав жену с детьми, попросту сбежал из Лона. А она осталась одна и стала ещё более лютой. Теперь она срывается на любом, кто ей не приглянется. Соседи с ней по возможности стараются не общаться и обходят её дом стороной. Очень жаль, что она попалась тебе именно сегодня и испортила настроение. Теперь и ужин наш тебе не по душе будет.
– Что ты, Мария, у тебя сегодня такой чудесный праздник и ничто не омрачит его. Слышишь? Ничто! Пойдём скорее к остальным.
Мы перешли в кухоньку, где уже на стол накрывали Константин с Петром, а помогали им девочки. Как только я переступила кухонный порог, Аннушка бросилась ко мне и, подбежав, обхватив за ноги, прижалась. Её брат был куда сдержаннее, но и он просиял в своей снисходительной улыбке; Агата, как обычно, не смотрела в мою сторону, будто меня не было и вовсе, а вот хозяин подошёл и, вобрав мою ладонь в свои мозолистые руки, тепло пожал её.
– Лиза, Лиза, смотри, какой мы пирог испекли! Смотри, какой он большой и красивый, – трещала Аннушка звонким голоском и, ухватив меня за другую руку, уже тащила к накрытому столу.
Ужин обещал изобилие яств, помещение же полнилось соблазнительными ароматами. Стол был основательно уставлен картофелем, печёной курицей, сыром, хлебом, но сегодня к ним добавились вяленая рыба, копчёный окорок, что было воистину королевским угощением, и в самом центре стола величественно торжествовал гигантский пышный пирог с яблоками, украшенный алыми ягодками клюквы и янтарными дольками апельсинов, которыми я снабдила ранее домочадцев.