the Notebook. Найденная история - стр. 35
– Как же вы вдохновенно говорите, профессор! – выдохнула я.
– Ерунда. Житейский и учительский опыт, не более того, моя внештатная ученица. – Кливленд смущенно улыбнулся.
– Для меня это не ерунда. Для меня каждое ваше слово каждый раз открытие и некое откровение. Да-да, я не преувеличиваю. Вы сами не представляете, какой силой обладает ваша информация. Поэтому к вам тянет студентов, поэтому они не пропускают ваши лекции, поэтому они вас…любят.
– Любят? Вот сейчас вы меня откровением наградили. Не думаю, что это любовь, скорее тяга к очевидным истинам, сравнимая разве что с растениями, жаждущими дождевой воды, а не водопроводной потому, как дождевая исходит из первоисточника и обладает первородностью.
– А мне всё-таки сдаётся, что вы любимы своими студентами.
– И вами тоже? – Вот этот вопрос меня поставил в тупик. – Вы покраснели, барышня, а ведь я всего лишь хочу услышать подтверждения ваших же слов. Не хотите же вы сказать, что вы не моя студентка?
– Ваша, конечно же. Просто вы меня в тупик загнали своим неожиданным вопросом.
– Вот видите, раз вам сложно подтвердить своё утверждение, то и получается, что оно ошибочно.
– Нет, я не ошибаюсь! Вас действительно очень любят, я сама не раз это слышала. И я вас очень люблю и уважаю, как учителя и наставника.
– Я знаю, Лиза, знаю. Извините, что вынудил вас признать правоту ваших же слов. Порой так трудно сказать самому то, что на душе, что порой требуются годы, а потом становится слишком поздно.
– Вы вспомнили Веронику?
– Я никогда о ней не забываю, никогда. Вы смелее, чем я, Лиза, вы можете человеку, глядя в лицо, сказать о своих чувствах.
– Вы не представляете, какая я трусиха.
– Вы забыли? Долой скромность!
– Вы правы, но ведь бывают такие моменты, когда и у меня язык прилипает к нёбу от страха.
– Думаю, что это ничтожно малые моменты. Знаете, мне на глаза попалось одно письмо на той неделе, оно без подписи, анонимное. Обнаружил я его валявшимся в подъезде моего дома под почтовыми ящиками. Почтальон видимо запутался, куда его деть и запросто мог положить поверх ящиков, а порывом сквозняка письмо сдуло на пол. Так вот, любопытство мое протянуло руки к таинственному письму и завладело им. Лишь закрыв за собой дверь квартиры, я устремился в комнату, где и вскрыл белый без единой пометки конверт. Внутри лежал сложенный пополам белоснежный лист бумаги. Раскрыв лист, я обнаружил краткое содержание, которое пробрало меня до самого нутра. Столько боли, обиды, разочарования и гнева я давно не видел. И всё это уместилось в нескольких строках. Вот, это письмо со мной.
Кливленд Вайсман вынул из внутреннего кармана пиджака чуть помятый и сложенный вчетверо лист и протянул его мне для ознакомления. Текст был напечатан, а не написан рукой, как мне подумалось вначале, но слова и вправду поразили меня бурей эмоций того, кто их написал.
«Мне надоели ваши глупые взгляды. Надоели ваши бесполезные советы.
Надоело ждать ваше одобрение. Надоело бояться вашего осуждения.
Хватит навязывать мне ложные идеи и ценности!
Хватит говорить о добродетели и лицемерить при этом!
Я устала от ВАС. От всех ВАС!
Хочу уйти туда, где Вас не будет, где никто не найдёт меня.
Но нет такого места на Земле. Вы везде найдете, хотя бы физическую оболочку меня.
Нет выбора. Остается только один путь…