The Мечты. О любви - стр. 26
- Две недели тебя интересовала только работа, потому я решила, что как там я – тебе, в целом, все равно, - пожала Юля плечами. Она прошла за ним в комнату. Но в кресло падать не стала. Устроилась на стуле напротив него.
- И стоило из-за такой фигни сваливать? Будто я первый раз в командировку уехал. Ради нашей семьи, между прочим.
- Я не только из-за этого, Дим. Я тебя не люблю.
- Давно? – ухмыльнулся он.
- Не знаю, - глупо стушевалась Юля, понимая, что у нее нет ответа на этот вопрос. Есть лишь предположение, что годами она обманывала себя. Но тем не менее, чуть вздернув подбородок, проговорила: - Более того, у меня есть основания подозревать, что ты меня тоже не любишь.
- Как ты мастерски перевела стрелки, - медленно проговорил Ярославцев, покачивая босой стопой. Его лицо становилось хмурым. – А я не собираюсь давать тебе развод. В конце концов, у нас ребенок.
- Я не перевожу стрелки, Дим. Я пытаюсь обосновать тот факт, что нам нечего делать друг возле друга. И ребенок... он тут уже ни при чем. Ты же даже по нему не скучал, так? Иначе... иначе звонил бы. Помнишь, мы с папой созванивались постоянно. Я понимаю, что все люди разные, но две недели... ты ведь не скучал, правда?
- Не начинай!
- Не начинаю. Я пытаюсь... закончить. Тебе придется дать мне развод, потому что все это больше не имеет смысла.
- То есть две недели назад имело смысл, а теперь перестало, так? – повысил голос Ярославцев. Подхватившись с кресла, он навис над Юлькой. – Вот так бац! – и развод.
Она задрала голову и посмотрела в его злое лицо. Нужно было сказать. Нужно было прямо сейчас сказать, пусть он рассвирепеет, но покончить со всем разом, пока смелость есть... Она глубоко вдохнула и шагнула в эту пропасть:
- Эти обстоятельства были и две недели назад, и два года назад. Я тебе изменила. Андрей не твой.
Ярославцев завис, переваривая услышанное. Черты его смазливого лица, вслед мыслям, медленно кривились, а глаза сузились и, без преувеличения, наливались кровью.
- Ты совсем ох**ла? – выплюнул он и замахнулся.
От неожиданности Юлька отшатнулась в сторону, и ее глаза, напротив, сделались огромными.
- Только попробуй! Мало не покажется! – вскрикнула она.
Дима хмыкнул, но руку опустил.
- Это ты мне еще и угрожаешь? – рявкнул он и, больно ухватив Юлю за плечи, встряхнул. – Ты мне рога наставила, ты мне чужого пацана подсунула, и еще и угрожаешь? Ты что, бл***, о себе вообще вообразила?
- Ничего! Ничего, кроме того, что отец Андрея – Богдан. И ему вряд ли понравится, если я побитая от тебя выйду. Отпусти!
Вытаращив на Юльку глаза и не ослабляя хватку, Ярославцев крякнул и вдруг громко заржал.
- Незамысловато, однако, - проговорил он сквозь собственный хохот. – То есть сначала он тебя тупо трахает, а потом ты притаскиваешься ко мне. Ну так давай, жена, исполняй супружеский долг! Покажу тебе, как я скучал.
Оборвав смех, он резко схватил Юльку одной рукой за шею, а второй принялся ловко расстегивать пряжку ремня на ее джинсах.
- Ты с ума сошел? Прекрати! – взвизгнула она, отбрыкнувшись ногами и совершенно не веря в то, что это может быть на самом деле. Стул полетел в сторону, а Юлька – на пол, больно долбанувшись затылком. В глазах потемнело, но почему-то в голове глупо крутилось, что если где-то останутся синяки и это заметит Моджеевский, то все точно закончится статьей уголовного кодекса.