The Мечты. Минор для мажора - стр. 43
- Ошибаешься, дорогая, - усмехнулся Богдан. – Я уверен, что у тебя наверняка есть множество вариантов, как избавиться от придурка, который додумается к тебе приставать. Мне интересно, какой ты выбрала.
- Ну пока у Ярославцева все цело. Я напомнила ему о библейском постулате: не возжелай жены ближнего своего. Он проникся. Конечно, после того, как я намекнула, что могу тебе нажаловаться, но, по-моему, Димон не безнадежен. Только про родственные связи напоследок брякнул. Мол, ничего ты ему не сделаешь. Вот я и заинтересовалась, что будет, если он... наступит на грабли.
Родство с Ярославцевым было слишком сомнительного толка, чтобы о нем стоило вообще говорить. Но именно оно беспокоило Алину, а не домогательства, которыми она прикрывала свой интерес. В этом Богдан больше не сомневался. Желание узнать, какое отношение имеет Дима к семейству Моджеевских, было настолько сильным, что отключило мозги, и Алина выдала себя своей настойчивостью.
- Наступит на грабли – получит в морду, - уверенно сказал Богдан, - и то, что он муж сестры жены моего отца, его не спасет.
- Муж кого? Что? – очумела Акаева, воззрившись на Моджеевского. Всю ее грусть – хоть напускную, хоть реальную – как ветром сдуло. Злость тоже. Тут эдакий пазл в голове еще уложи. – Кого сестры?
- Не парься, - искренне расхохотался он. – Лучше свари мне кофе и, прости, я поеду. Устал, как собака.
Алина кивнула, все еще ничего не понимая. Потом поднялась с дивана и молча вышла. Вернулась лишь спустя несколько минут, с чашкой на подносе. Смотрела на него и хмурилась. Молчала. А когда он попробовал губами горячий напиток, попросила:
- Не ссорься с Ярославцевым, хорошо? Я с ним сама разберусь. Взрослая девочка.
- Посмотрим, - неопределенно отозвался он.
Она проглотила и это. И тем не менее, совершенно не представляла, что ей делать. В жизни не чувствовала себя настолько беспомощной. Хотела этого мужчину – не только в том качестве, что сегодня. Хотела как партнера, как спутника жизни, как человека, который после секса не будет сбегать домой, а, усевшись в кресло, притянет ее к себе на колени, обнимет и пообещает наказать всех обидчиков, даже из «семьи». Но как его получить – оставалось для нее загадкой. Может быть, это все не про Моджеевского? А может быть, она слишком торопится.
- Твоей маме понравилась брошь, которую ты мне купил, - зачем-то сказала она и отошла к окну. Там машины ездили. По улицам. Светили желтыми глазами, развеивая ночную темноту. Сейчас в эту темноту уйдет и Богдан.
Им обоим повезло, что Алина не смотрела на него. Слишком много эмоций отразилось на его лице. Не сдержался. От одной мысли, что они с матерью могли обсуждать Юльку, сердце больно ухнуло за грудиной и лицо застыло маской в волнении. Но ничего этого Акаева не видела, и ее хорошенькая головка была избавлена от еще одного назойливого непонимания.
- Она хорошо разбирается в таких вещах, - осторожно заметил Богдан. – Когда вы виделись?
- Утром. Я лицо их новой коллекции. Взяла на всякий случай как реквизит, дизайнер разрешил использовать. А твоя мама и правда в этом понимает. Сразу сказала, что сейчас такое не делают.
- Не делают, - эхом повторил он и неожиданно улыбнулся. Алина, сама не ведая, дала ему повод еще раз явиться к Юльке.