The Мечты. Бес и ребро - стр. 58
Как никогда тянуло позвонить маме и поплакаться ей, но о чем плакаться? Есть что-то конкретное, о чем реветь? Все ведь хорошо! Мама уверена, что теперь-то у Стеши все хорошо! Они с Мариком и Риткой состояли в заговоре – поддерживали для родителей иллюзию, что Стеша счастлива. А все остальное никого не касалось. Довольно, что тогда... в прошлом... довольно, что она и без того мать до инсульта едва не довела, та даже в больницу загремела, под капельницу.
Это встряхнуло ее и заставило прийти в относительную норму.
Это вынудило ее изменить жизнь до неузнаваемости.
Это привело ее в Солнечногорск, к брату, который, влюбившись когда-то в смешливую девушку по имени Рита, навсегда перебрался к ней в город у моря, чтобы жить вместе – долго-долго, счастливо-счастливо.
От сладости запершило в горле, и Стефания отправилась к ближайшей попавшейся на глаза кофейне, чтобы раздобыть очередной стакан с горячим ароматным напитком. Калории считать она станет завтра.
У нее поезд через полтора часа – и нужно еще собраться.
Ее снова бросало по миру – без цели и без веры, что завтра будет лучше. И единственная истина ее беспросветности заключалась в том, что завтра – ей снова танцевать и петь. И еще через вечер – умирать. В следующем городе их бесконечного следования – не культурной столице, но столице смеха и юмора – предстояло играть оба привезенных на гастроли спектакля два вечера подряд. В общем-то, стоило признать, что после всего случившегося ей еще повезло – попала в труппу хоть и провинциального, но вполне известного по стране театра. И встречали их неизменно хорошо, куда бы они ни приехали.
«Романтический уик-энд» – благотворительная акция. Все сборы от представления передали на лечение заграницей какому-то онкобольному ребенку из местного дома малютки. Плюс пожертвования, которые собирали здесь же. Городские власти красовались. Жильцов с Юхимовичем – тоже. СМИ трубили. Директриса учреждения рассыпалась в благодарностях и едва не кланялась в ножки. Пиарились на этом все сразу. Еще бы, такая реклама! Да и солнечногорской муздраме подобная шумиха весьма кстати.
После спектакля – фуршет в буфете.
Стеша почти не пила – только с главой финансового департамента на брудершафт. Фотографы то и дело щелкали камерами. Все выполняли свою в высшей степени благородную миссию.
Не для пиара было на следующий день. Она взяла в плен Артурчика, пообещав ему взамен за помощь – в дороге, когда окажутся в поезде, внештатно порепетировать Стэнли и Бланш, и вместе с ним отправилась штурмовать местный «Детский мир», скупая все что можно от памперсов и смесей до одежды и игрушек, и не представляя, что еще может понадобиться в детском доме. Своих денег у нее было немного, на все это роскошество не хватило бы, но зато имелась Панкратовская кредитка, которой она без зазрения совести расплачивалась за покупки.
Потом они не без труда загрузили все это в заказанную в службе такси машинку и отправились проведывать то самое учреждение, чьи представители еще вчера сказали все «спасибо», какие могли. Там, без камер и журналюг, их с Артуром напоили чаем с пирогами из местной столовки и дали список, что еще надо для малыша, который в это время находился в городской онкологии. Сумма получалась внушительная, а благотворительный фонд средства еще не перечислил. Стеша улыбалась и очень просила, чтобы никто не знал об их визите, раздумывая, не убьет ли ее Олег. Впрочем, обычно он спокойно относился к ее расходам и не особенно интересовался, куда деваются деньги. На том и выезжала. А сегодня даже не понимала, то ли бросает его, то ли разводит на бабки. А если бросает, то куда ей идти? А если нет – то как с ним жить, когда она уже не может его видеть, а они еще даже не женаты?