Тетрадь с гоблинами - стр. 26
– Если честно, две ноги, – добавила Раиса.
Ого, ура!
Блин, нет, я так не думаю.
Она обвела нас взглядом. Сидорович, замахнувшись тряпкой, ждал, когда она выйдет из класса. Остальные сидели/стояли молча. Из-за Пуана никто особенно не огорчился. КРОМЕ МЕНЯ. Я НА САМОМ ДЕЛЕ ОГОРЧИЛСЯ, ЯСНО?
– Еще одно. Селезенко, – она посмотрела на Аннет. – Тебе нужно подобрать новую пару на выпускной танец.
Мое сердце зашлось в конвульсиях. Мысленно я уже держал Аннет за талию. Чувствовал запах ее шампуня, пересчитывал ресницы. Я зажмурился от удовольствия. А открыв глаза, увидел, что Мельберновна смотрит на меня, не мигая. Зрачки ее превратились в блюдца, как под гипнозом.
Одноклассники тем временем гадали:
– Кто это? Артем? Паша?
Рома остервенело бил меня локтем: «вызовись!». Аннет делала вид, что ей всё безразлично. И тут классный руководитель все-таки изволила сказать:
– Каноничкин, – она протянула ко мне руку с кружевами, – станцуешь? А точнее, так: станцуешь.
Что?
ЧТО?!
Алиса рассмеялась. Ее подруга – Медуза Горгона – загоготала. И все вдруг бойко расхохотались, а удары Роминого локтя делались болезненными.
– А серьезно? – спросила Рита. – Кто будет танцевать с Аннет? Завтра репетиция.
– Я же сказала – Каноничкин. Почему вы вечно заставляете меня повторять одно и то же, это невыносимо! Завтра соберемся в актовом зале. Дмитрий?
– Я.
– Ты когда-нибудь танцевал вальс?
– Нет.
– Научишься.
Раиса Мельберновна покашляла, чтобы развеять гнетущее молчание. Увидела на доске портрет физички, но тряпки не нашла (ее спрятал Сидорович в портфеле) – и удалилась из класса.
Я остался один. Не буквально, но по ощущениям.
– В смысле, Каноничкин?! – завопила Алиса. Она восприняла новость, как удар под дых, потому что сама осталась без пары.
– Каноничкин с Селезенко, ха-ха-ха!
В классе появился новый мем. Шутки посыпались, как пельмени в кастрюлю. “Канон-Дон Жуон”. “Самая каноничная парочка”. “Димон, по сериалам будешь учиться танцевать?”
Аннет вся сгорбилась; на меня даже не взглянула. Не переживай, Анют. Они посмеются – и перестанут. Знаешь этих зверей. Все будет хорошо. Может, заставить всех умолкнуть через Тетрадь? Я перелистал своих корфов. Никого подходящего…
– Угрюмов, дай денег, – прервал мои изыскания Тёма Крупный.
– Зачем тебе? – спросил Угрюмов.
– На новый учебник.
– Сейчас вернусь.
Угрюмов вышел из класса. Очевидно, насовсем. Он так всегда: уходит – и возвращается ровно к началу урока, под руку с учителем.
– Вот говнюк, – сказал Крупный.
Прозвенел звонок, и вся шантрапа расселась по местам.
Начинался роковой урок истории.
Глава 7. Цивилизация древних орвандцев
В класс сначала вошли клетчатые брюки историка. Следом за ними сам историк, а за историком – Угрюмов. Ботан сел за парту и икнул. Тёма Крупный кинул ему в затылок бумажку, попал точно в яблочко.
– Ай!
– Что такое, Крупнов? – историк, раскладывая на учительском столе свои манатки, хмуро посмотрел на гопника.
– Ничего, Валентин Павлович. Угрюмов дежурный.
– Понятно. Угрюмов, подберете бумажку?
– Но это ведь…
– Шустрее, пожалуйста. Пора начинать.
Мне нравился Валентин Павлович. И за советом можно обратиться, и пошутить на уроке. Наверняка бывший ботан, но не такой мерзкий, как Угрюмов. Один нюанс: он зачем-то говорит о себе в третьем лице.
– Валентин Павлович подготовил вам сегодня что-то интересное! Все знают про Шар? – Он записал на доске тему урока: “