Тетрадь с гоблинами - стр. 17

– Спорим, он взорвется, – сказал Крупный.

– Не говори глупостей, Крупнов, – отмахнулась завуч. – Ты исчерпал свой лимит десять лет назад, – и вышла из актового зала. Иннокеша последовал за ней, бросая на меня суровые взгляды. Ретировалась и классная руководительница. Из взрослых остался только фотограф.

– А подпишите меня, – сказал я ему, – гангстер.

– А? Что? – не понял он.

– Просто мысль.

Мы переминались с ноги на ногу. Что дальше? Продолжать фотографироваться не комильфо, хотя Рома воспользовался ситуацией и сделал несколько кадров.

Расшевелил всех Иськин:

– Кто первый сфоткает и запостит Шар – тому с остальных по сотке, – объявил он.

– Начинается…

А я только ждал повода. И мысленно благодарил Иськина за инициативу. Это в его стиле, Иськин – человек-челлендж. Сколько кроссовок истерто, синяков поставлено и, главное, учительских голосовых связок сорвано из-за историй, начинающихся со слов: “Кто первый, тот…”

– Я на это не куплюсь, – сказала Рита Тотоева, самая азартная девчонка в классе.

– И я, – подтвердила Алиса, хотя она ни разу ни в чем не участвовала, кроме случая, когда мы играли в “жопу[10]” во время шоу вокальных талантов.

Крупный сказал:

– Пошел ты.

Его друзья загоготали и, вытащив сигареты, ушли. Другие тоже вышли: и мерзавец Пуан, и Аннет. Остались самые стойкие: Евроньюз, Угрюмов (неожиданно), Алиса, Рита, Барышня (о ней я расскажу отдельно), Рома, Степан и Сидорович (о нем тоже попозже).

– Тебе лишь бы денег, – сказала Рита, но я видел, что ее попа уже разгоняется, готовая рвануть с места.

– Ну да, – подтвердил, нахмурившись, Иськин.

Степан, спортсмен, футболо-баскетболист и просто хороший волейболист, произнес:

– Согласен, это бред.

И, оттолкнув Иськина, побежал к открытому окну.

– Стой, Володырев!

Крысиные бега начались! Мы рванули к разным выходам. Я посмотрел на Рому:

– А ты?

– Я домой. Слушай, ты не расстраивайся, что завуч там наговорила, ты же знаешь, она…

Я увидел, что Алиса вызывает такси. Глупая! С пробками в это время тебе и к вечеру не добраться до Шара! Пора показать этим бестолковым, кто тут самый умный. Победа будет за мной.

– Спасибо за поддержку, Ромыч. Я погнал.

– Удачи! Не подкачай.

Я единственный, кто додумался ехать на наземном метро. До ближайшей остановки пятнадцать минут, на первый взгляд это кажется минусом, но компенсируется скоростью транспорта и отсутствием пересадок. Большинство выбрали метро и автобусы. Иськин, Рита и Евроньюз прислали в общий чат селфи из вагона. Я написал им: “Вы проиграете”, а они ничего не написали.

Компанию мне составил Стивен Кинг и его аудио-рассказы. Я смотрел в окно поезда, впитывая городские ландшафты и мрачные фантазии короля ужасов. Киевский район сменился Карнавальным, узкие улочки – широкими проспектами и торговыми центрами, пряничные домики – небоскребами. Подъехали к Набережной реки Сивка, и до меня донесся запах выпечки – здесь расположена старинная хлебная фабрика. Ближе к площади Мира, где висел Шар, появлялись толпы иностранцев. Азиаты, американцы, арабы, русские, все возраста и национальности – я бы не удивился и эльфам верхом на единорогах.

В один момент я открыл Тетрадь – на странице Грохида, где, сидя в столовой, написал “сонный паралич”. Ниже появились слова, выведенные красивым почерком.