Тест на доверие - стр. 20

– Домой не собираешься возвращаться?

– Нет, – ответила она твердо.

Смущение первых минут сменилось раздражением:

– Ты чего звонишь, Валера? Соскучился?

– Так точно, – ответил он тихо. – Могли бы пересечься.

– Приезжай, – пригласила Маша. – В цирк тебя свожу. Любишь цирк?

Она цирк не любила с детства. Приходила оттуда со слезами, так ей было жалко бедных животных, которых подстегивали кнутами дрессировщики. И судьба клоунов, постоянно падающих, плачущих горькими слезами, вызывала у нее лишь сострадание, а не смех.

– Не люблю я цирк, Машка. Тебя я люблю, – совсем уж почти шепотом ответил ей Валера. – Скучаю сильно. А ты взяла и уехала. Почему?

Она могла бы наговорить ему много чего, как он ее предал, к примеру. Как она плакала ночами от горя и обиды, как осталась совсем одна на своем берегу, и руки ей никто не подал, и не предложил помощи. А вместо этого клевали всей стаей. Некоторые даже у виска пальцами покручивали в ее адрес.

Маша не стала отвечать подробно. Ответила коротко:

– Так захотела. Что-то еще?

Валера помолчал, потом начал прощаться, попросил записать его новый номер телефона. Она и записала на бумажке, совершенно точно зная, что в мобильный заносить его не станет. Отрезано так отрезано.

Валера звонил ей потом еще несколько раз. Все время на рабочий номер. Потому что Маша тоже сменила сотового оператора, но вот сообщить бывшему коллеге об этом забыла. Он не роптал, номера нового не просил, звонил на рабочий. Не часто, нет. Последние два месяца от него вовсе не было вестей. Она о нем и не вспоминала. Сегодня вот только как-то вдруг вспомнился. Помощь его понадобилась. А номер телефона на бумажке в верхнем ящике стола. Пришлось вернуться в кабинет, а тут такая встреча!

– Ты хотя бы понимаешь, что коллег из соседнего отдела опускаешь, а? – Подгорный, заметив, что Маша не спешит проходить, сам пошел ей навстречу. – Ребята не топором бреются и щи не лаптем хлебают, там профессионал на профессионале, а ты их одним махом – раз-раз!

Сильные руки майора изобразили махи саблей, надо понимать. Очень живописной была жестикуляция. И энергичной. Даже лист бумаги шевельнулся на Машином столе от игры его невидимым оружием.

– Что имеете в виду, товарищ майор?

Обойдя его стороной, Маша дотянулась до верхнего ящика своего стола, отлепила бумажку с телефоном Валеры и быстро сунула ее в карман ветровки.

– Что тебе не понравилось в посмертном письме Лебедева, старлей? Что ты там не поняла? – наступал ей на пятки Никита Подгорный, обдавая ароматом мятной жвачки и крепкого парфюма. – Я читал его. Там все расписано так подробно, так подробно! Что и смысла никакого для него нет дальше жить. И что устал. И что решил уйти. Способ не выбрал пока, но выберет непременно. И чтобы сын понял его и простил. Что тебе в том письме показалось непонятным, Лунина?

– В письме понятно все, товарищ майор. – Маша медленно и целенаправленно пятилась к двери. – Но действия коллег из соседнего отдела показались мне, мягко говоря, не совсем профессиональными. Они не обыскали квартиру на предмет обнаружения пистолета, на который у Лебедева было разрешение.

– Они позвонили сыну и просто не стали ломать замок сейфа. Зачем?

Подгорный, поняв, что она сейчас смоется, вытянул руку и положил ее на дверную ручку, препятствуя ее бегству.