Тесса Мията невезучая - стр. 4
В дверном проеме, ведущем в гостиную, тут же показались головы одзи-тяна и обаа-тян. Дедушка с бабушкой собирались, как обычно, провести вечер перед телевизором, хрустя рисовыми крекерами.
– Будьте осторожны! И повеселитесь хорошенько! – радостно улыбнулся одзи-тян. – Иттерашаи!
Это самое «иттерашаи» поначалу сбивало Тессу с толку, как и еще несколько странных фраз, которые она услышала, едва ступив на землю Японии. Если буквально перевести «иттерашаи», получится что-то вроде: «Уходи и вернись». Казалось бы – глупость какая-то. Но если кто-то говорит тебе «иттерашаи», он и правда очень хочет, чтобы ты вернулся. «Отправляйся в дорогу, счастливого пути, только обязательно возвращайся живой и невредимой» – наверное, вот так можно выразить главную мысль, заключенную в этом коротеньком слове.
– Наешьтесь вдоволь якисобы и наиграйтесь в игры! – напутствовала обаа-тян. – Молодым бываешь только раз. А проиграете – пробуйте еще! Иттерашаи!
– А проиграете – пробуйте еще… – тихим эхом повторила ее слова Тесса. – Пусть я уже и не надеялась увидеть последний город магии, он вполне может ждать меня прямо за углом…
Как только ее сестры переступили порог, она бросилась к шкафу и схватила свиток. Тот тут же запульсировал, источая энергию, словно осторожно проверял, а в те ли руки он попал.
Ку.
Ее ни с чем не спутаешь. Духовная энергия. Энергия самих богов.
Тесса сглотнула. И в тот же миг услышала голос – тихий и невнятный, как гул телевизора, доносившийся из гостиной.
Тесса… Мията… Ты приглашена…
– Тесса, ау! – Голосок Сесилии, донесшийся с улицы, разогнал морок. – Так мы точно опоздаем! Друзья уже на станции. Да и Джин тебя наверняка заждался.
– Две секунды! – крикнула Тесса, пряча свиток в рукав юкаты.
«Бум-бум!» – грохотало ее сердце. Прямо как барабаны тайко, в которые будут бить на сегодняшнем фестивале…
Ну что она так переполошилась, в самом деле? Может, еще обойдется?..
1
Этим летом в Кисарадзу состоялось уже много фестивалей, но последний обещал стать самым грандиозным из всех. Насколько Тесса поняла, он был посвящен какому-то празднику. Еще за несколько недель до назначенного дня в витринах всех местных магазинов появились рекламные афиши с яркими, причудливыми фейерверками на фоне иссиня-черного неба, бесконечными рядами киосков, которые заманивали умопомрачительными деликатесами и развлечениями на любой вкус… Этот фестиваль был похож на те, которые Тесса уже посетила, однако народу здесь собралось куда больше.
Тесса в компании сестер медленно шла в толпе зрителей, одетых, как и она, в юкаты. Все направлялись к зданию школы, на территории которой и проводился фестиваль. Кошелек Тессы был как никогда готов к приключениям. Да и желудок тоже. Где еще, как не на фестивале, объедаться клубникой в глазури и жареной якисобой? При одной мысли о море вкусностей, которые ее ждут, у Тессы слюнки потекли.
– Я забыла, почему этот фестиваль такой особенный? – спросила она у Сесилии. – Обо… как его там?
– Обон мацури, – раздался позади чей-то голос.
Тесса обернулась – и расплылась в улыбке. Человеческая река бурлила вокруг нее, угрожая подхватить и увлечь с собой, но ей не было страшно – ведь Джин снова был рядом!
Джин Уехара, соседский мальчишка и по совместительству лучший друг Тессы, стоял возле нее, одетый в темно-синюю юкату, и улыбался во весь рот. Джину было тринадцать – всего на год больше, чем самой Тессе, – и от него исходила спокойная уверенность, которую редко встретишь в мальчишках его возраста. Наверное, отчасти она объяснялась тем, что Джин был чемпионом по карате. До того как они стали не разлей вода, Тессе пришлось выдержать далеко не один суровый взгляд из-под насупленных бровей (когда Джин так на тебя смотрит, прямо дрожь пробирает. Брр!). Однако, когда они подружились, Тесса поняла, что не такой уж он и страшный. Оказалось, что больше всего на свете Джин любит рисовать мангу. Но его отец даже слышать об этом не хотел, поэтому, чтобы не расстраивать единственного родителя – мать бросила семью несколько лет назад, – Джин продолжал добросовестно заниматься карате. А еще он очень хорошо знал историю и культуру Японии, и, если начинал что-нибудь рассказывать, его было не остановить. Вот как сейчас.