Теряя надежду - стр. 15

– А где все? – спросила я. Женщина обернулась в мою сторону, впиваясь в меня сумасшедшим взглядом.

– Извини, я не сразу тебя заметила, – буркнула сиделка и продолжила собирать сумку.

– Я спросила, где все. Где моя сестра?

Женщина снова уставилась на меня.

– Мне велели не говорить, – тихо произнесла она.

– Я член семьи, в отличие от некоторых. Что значит «велели не говорить»? Они куда-то уехали?

– Извини, Женя.

– Почему ты собираешь вещи моей сестры?

 Я подскочила к Жанне и вырвала у нее сумку, привлекая к себе внимания. – Можешь просто сказать, где моя сестра?

И когда она рассказала, по моему телу пробежал холодок. Я схватила ключи от машины, из своей комнаты и побежала на улицу. Я проскочила мимо Андрея и залезла в свою желтую тачку. Трясущимися руками я пыталась засунуть ключ в зажигание, но я была слишком взволнованна, чтобы это сделать, поэтому они просто упали на пол. Мне нужно было успокоиться. «Рука дьявола» резко открыл дверку машины, и я ударилась головой о руль от неожиданности, когда поднимала с пола ключи.

– Что происходит? Где Альбина?

– Садись в машину, – сказала я.

– Что?

– Ты можешь ехать или не ехать, мне все равно.

– Ты можешь сказать, что случилось? Ты вылетела из дома, как сумасшедшая.

Я молча повернула ключ зажигания, и моя малышка подала «голос».

– Едешь или нет? В последний раз спрашиваю.

После этого, Андрей почти сразу оказался на соседнем сидении.

Мы выехали на трассу и я сильнее начала давить на газ, при этом сильно сжимая руль.

– Расслабься, – услышала я. – И ты можешь ехать медленней?

– Боишься? – не отрывая взгляда от дороги, спросила я.

– Если ты будешь так газовать, мы вообще никуда не приедем. Сбавь скорость и расслабься и расскажи мне, что случилось и, куда мы едем.

– Как давно у нее эти приступы? – поинтересовалась я.

– Черт. Опять. Как она, знаешь?

– Не знаю, именно поэтому мы и едем в больницу, чтобы узнать.

– Что она сделала на этот раз?

– Она упала с лестницы.

– Дерьмо. Я много раз говорил, что ей стоит сменить комнату, переселиться на первый этаж, но она была категорически против.

– Как давно у нее это?

– С самого начала. Это происходит реже, чем раньше, но происходит. Эти вспышки агрессии, пугают всех.

– Почему мне никто не сказал? – чуть не слезно, взмолилась я.

– Не знаю.

Медсестра проводила нас в зал ожидания травматологии. На наши вопросы был один ответ: «Я не знаю, наверняка, доктор вам все расскажет».

Мы вошли в большую квадратную и пустую комнату с большим окном и мерзким запахом, в углу я увидела маму, она сидела, склонившись, придерживая руками лицо.

– Мам.

Я подошла ближе, «исчадие ада» плелся за мной.

– Женя.

Мама обернулась, ее глаза были красными и опухшими от слез. В этот момент, мне самой захотелось заплакать, но я сдержалась.

– Что ты здесь делаешь? – продолжила она, глядя на меня, округлившимися глазами, а потом перевела взгляд на Андрея.

– Как она? – Спросил он.

Мама вздохнула.

– Она сейчас спит. У нее сотрясение мозга и сломана рука.

– Господи, – прошептала я.

Мало того, что Альбина стала неходячей после аварии, так теперь и сломанная рука. Сейчас, я действительно готова расплакаться. В Универе, каждую пятницу нас посещал проповедник и втирал про веру в Бога. И если этот Бог действительно существует, то вероятно, по какой-то причине он забыл о нашей семье. И я уверена, что моя сестра не сделала ничего плохого, чтобы с ней это происходило. Кто заслуживал этого дерьма, так это я.