Террористическая война в России 1878-1881 гг. - стр. 36

Чтобы понять актуальность этой темы и сегодня, после крушения марксизма в России, стоит глянуть на современное руководство различных диссидентских, правозащитных организаций и фондов борющихся за свободу граждан. Ситуация доходит до комической и даже подвергается самокритике евреями. Вот, например, что можно прочитать в современной российской еженедельной газете Российского Еврейского Конгресса «Еврейские новости» № 26 (098) (июль 2004 г.):

«В то же время всяческие антифашистские комитеты и организации, состоящие сплошь из Хаймовичей, Рабиновичей и Певзнеров, не вызывают ничего, кроме усмешки. Уж если в таких городах, как Москва, Питер, Саратов не найти десяток интеллигентных людей с фамилиями Иванов, Петров, Сидоров, которые не побоятся громко высказаться против захлестнувшей страну ксенофобии и антисемитизма, это уже диагноз стране и обществу», – с иронией и горечью сетует член президиума Ваада России и главный редактор еврейской газеты «Ами» Яков Цукерман.

В триаде: свобода, братство, равенство с «братьями» – масонами мы немного разобрались в предыдущей книге, осталось разобраться со свободой и равенством. Кроме актуальности, глубокое понимание темы свободы и равенства очень важно для мировоззрения даже мало-мальски думающего человека.

Можно сказать устами немецкого философа А. Шопенгауэра, что брошенный камень в своём «свободном» полёте чувствует себя потрясающе свободным. И на этом тему закрыть; эта грустная ирония прекрасно передаёт весь смысл темы. Но ведь интересно взглянуть на эксперименты человечества с этой свободой и полученный в результате опыт.

Начнём с грустной фиксации фактов – человек с момента своего рождения и с момента вообще появления человечества был несвободен, – угнетён, угнетён и зависим от внешних погодных условий, и необходимости искать себе убежище или строить свой дом; от своих родителей, от необходимости добывать себе пищу, от необходимости заботиться о своих детях; от других человеков, которые могли ворваться с оружием, забрать все запасы пищи, одежды, сжечь дома и угнать всех в рабство, чтобы быть самим немного свободнее от бытовых дел; от своих же соплеменников, которые могли обидеть, ударить, приказать, заставить, обделить, переманить, забрать любимую женщину и т. д.

Одновременно со всем этим – как протест, как противовес, как некое моральное утешение были созданы мечты. Мечты о свободе вообще и о свободе от конкретных угнетений-зависимостей-несвобод: о манне небесной, о скатерти самобранке, о чудо-оружии и чудо-богатырях, о ковре-самолете, золотой рыбке и т. д. Мечта-утопия-идея восстала, противостала против реальной действительности, против реального положения вещей. И такое положение вещей, и противостояние длилось тысячелетиями. Можно смело сказать, что идея-мечта о некой глобальной всеобъемлющей свободе или о каких-то её меньших разновидностях передавалась не только веками из поколения в поколение в сказаниях, мифах, легендах, сказках, но и в генетике.

В свободные минуты человек мог помечтать о свободе, пофантазировать – эта деятельность его сознания сильно компенсировала осознание суровой реальности и страдания самого сознания-психики. Как бы сознание само себя утешало, находило компенсацию. С развитием человечества точно такую же роль стала играть религия в её самом примитивном виде. Религия говорила – да, есть неравенство, есть сильные и слабые, есть бедные и богатые, но, во-первых, – так задумано Богом – кому-то он дал больше, а кому-то меньше; во-вторых, – все равны перед Богом; в-третьих, – Бог кому больше дал, того и может и наказать больше, а быть праведником может и бедный, поэтому он в загробном или небесном царстве может жить лучше, чем сегодняшние сильные и богатые.