Террор. Кому и зачем он нужен - стр. 4

. Жертвой убийц стал не полицейский чин, не чиновник внутренних дел, а… министр народного просвещения Н. П. Боголепов. Николай Павлович был смертельно ранен в своем кабинете выстрелом в шею. Никакой охраны у него, разумеется, не было – времена благородные и простые. Убийца министра Петр Карпович просто записался и пришел к нему на аудиенцию. После чего, излагая «суть прошения», дождался, пока Боголепов повернулся к нему спиной, достал револьвер, спокойно выстрелил. Бежать даже не пытался, был приговорен к 20 годам каторги. Разумеется, ни в чем не раскаялся, бежал из Сибири, разумеется – в Англию. Погиб во время Первой мировой в 1917 году в холодных водах Северного моря, когда пытался вернуться в Россию, так как пароход «Зара», на котором плыл террорист, торпедировала немецкая подводная лодка.

Через год, 18 марта 1902 года, была совершена попытка совершения террористического акта в отношении московского обер-полицмейстера. Потомственная почетная гражданка Москвы 22-летняя Евгения Алларт пришла на общий прием просителей в доме Д. Ф. Трепова и попыталась в него выстрелить, но револьвер дал осечку[8]. Обратите внимания: в доме полицмейстера принимают всех желающих. Никакого досмотра, поэтому револьвер у девушки просто в кармане. Сейчас это выглядит невозможно наивным, а ведь так и жили столетиями. Потому что убить так было подло и невозможно. Но потом изобрели терроризм – как способ и идею, которая стала оправдывать это убийство и даже подлость, с которой теракт совершался. В этом выстреле Евгении Алларт, как в капле воды, отразился весь тогдашний мир.

Стреляла она в того самого Трепова, кто, уже будучи переведен в Петербург, в разгар первой русской смуты ХХ века напутствовал войска, отправлявшиеся наводить порядок в Москве, словами «патронов не жалеть». Но ведь все это еще только будет, а значит, создатели Боевой организации эсеров обладали не только бомбами и «браунингами», но и машиной времени – желая на три года раньше убить тех, кто будет выполнять свой долг в 1905 году.

Как наказали террористку? Никак. Дмитрий Федорович, на которого она покушалась, приказал ее отпустить на поруки сестре, хотя следователи настаивали на аресте и суде[9]. Трепов распорядился отпустить девушку, которая «не в себе, по свидетельству врача»[10]. Свое возмущение поступком девушки и еще более странным и неуместным решением начальника на ней чуть было не выместили городовые. И тут за Евгению Алларт вступился сотрудник охранного отделения ротмистр Александр Иванович Войлошников. Через некоторое время он возглавит всю сыскную полицию Москвы, а в декабре 1905 года во время мятежа к нему домой придут боевики. Понимая, что смерти не избежать, Войлошников выйдет к ним навстречу даже без оружия. Террористы всадили в него 25 пуль, но семья не была убита – только ограблена. Можно сказать – повезло.

2 апреля 1902 года в Петербурге произойдет первый террористический акт, осуществленный Боевой организацией эсеров, которая сразу после злодеяния выдвинула лозунг о «приближении террора к массам». Убит министр внутренних дел Д. С. Сипягин, убийца – 21-летний эсер Степан Балмашев, удостоившийся сомнительной чести стать первым лицом, казненным по политическим мотивам в царствование Николая II. Принято считать, что именно террористический акт, который он совершил, стал своеобразным стартовым пистолетом эсеровского террора в России. Показательно, что тогда, как и сейчас, внимательно следили за общественной реакцией, снимали общественное мнение. Поэтому первая прокламация эсеров, рассказывающая об убийстве Сипягина, отпечатанная в подвале одной из ялтинских дач, имела подпись «Боевая организация». То есть партийную принадлежность не указали, и только после того, как «прогрессивная либеральная общественность» того времени положительно отреагировала на теракт, вышла вторая прокламация, подписанная уже «Боевая организация партии социалистов-революционеров»