Территория жизни: отраженная бездна - стр. 20
– Да ты что плетёшь! – возмутился Рома. – Демократия победила! Меня Глебов в свою программу пригласил! Я вас по телевизору всех показывать стану!
– Наши морды в телевизоре – это ещё не Россия, – отозвался Филаретов. – Вы хоть понимаете, что за пределами МКАДа лежит громадная, дезориентированная, ни черта не понимающая страна, которую уже ринулись рвать на части всевозможные тати? И разорвут, можете не сомневаться. Все эти грузины, молдаване, балтийцы, азербайджанцы, азиаты… Они все уже вспомнили, что они самостоятельные. И виновников тоже нашли. Русских! И собственных соседей в некоторых случаях… Как вы думаете, что будет с русскими там?
– Да хорош нагнетать! Сейчас всё пойдёт иначе! Выберем нормальную власть, она найдёт решение! Ну, кто захочет отделиться, скатертью дорога, меньше дармоедов кормить… И вообще, Юрчик, что ты за человек? Ну, порадуйся ты, как все люди! Флаг российский подняли впервые с 17-го года! Это же, это… мы же за это боролись! Давай, выпей и оставь свою упадническую галиматью, пока нам тут всем тошно от тебя не стало!
– Да, Юрчик, ты, пожалуй, перегнул, – согласился Генка. – У нас теперь Ельцин есть. А Ельцин – это Ельцин! И голос интеллигенции теперь будет слышен!
Генка искренне верил в Ельцина. И ещё больше – в интеллигенцию.
А во что верила интеллигенция? В своё право. На власть, на реванш, на блага, на свободу. Ей по крупному счёту не было дела ни до России, ни до народа. До него было дело интеллигенции русской, пусть и заблуждавшейся во многом, но искренней, но чувствующей ответственность свою. К 91-му году в России была интеллигенция советская. Образованщина. И эта образованщина мечтала занять кабинеты, прямо так и пели-грезили, как зайдут в кабинет к Булату, к Белле… Советская интеллигенция могла сколько угодно отрекаться от «тёмного прошлого», но она была большевистской по сути своей. Большевик либеральный ничем не отличается от большевика коммунистического. К чему же свелась для интеллигенции её победа? К тому же, к чему и для номенклатуры. К банальному переделу. Кабинетов, мест в очереди на машины, квартиры, дачи, самих дач и т.д. Ну и, конечно, к травле тех, кто оказался не в унисон новым поветриям. Не в унисон оказались не только пресловутые «совки», но и – как всегда – «русисты». Но и – прогрессивные, но совестливые деятели, которые не могли приветствовать разграбление своей страны. Сколько помоев вылилось на писателя-эмигранта Максимова, редактора культового для диссидентского движения издания «Континент»! Либеральный большевизм не простил ему честной и независимой позиции…
Русская интеллигенция – это что-то не от мира сего, что-то прекраснодушное и не приспособленное к звериным законам жизни. Советская образованщина – явление противоположное. Она куда как наторела в этих законах! Предавать, приспосабливаться, вертеться флюгерами, заискивать перед сильными, топтать опальных, доносить, клеймить, отбивать место под солнцем – в этом нет равных советскому образованцу!
И, вот, эта-то прослойка победила в августе 1991 года. И беззастенчиво праздновала победу, даже не находя нужным соблюдать видимые приличия, умирять или хотя бы скрывать от народа свои аппетиты. Хищные свиньи и шакалы непременно подлее и опаснее матёрых волков. Уже два года спустя победители в традициях своих предшественников 20-х, 30-х и прочих годов, тех, что требовали расстрелов для «изменников Родины» с высоких трибун, потребовали «раздавить гадину»…