Территория юности - стр. 22
– Похоже на то.
Мячик отскочил в их сторону, и Катя автоматически поймала его на лету.
– Вот это реакция! – восхитился Славка.
Знал бы он о ее многолетних тренировках.
– Сферистик, – проговорила Катя, возвращая мячик, и пояснила: – Алешка вычитал, что английский вояка, который придумал игру, сначала так ее решил назвать. Борьба мячей.
Борьба между Денисом и Кириллом продолжалась, а разговор у Кати со Славкой перешел на большой теннис, причем Славка подробно объяснял, как ведется счет, и увлеченно что-то говорил о ракетке, сетке и площадке. Катя очень внимательно слушала, но все пропускала мимо ушей: сидеть, подставив лицо солнышку, само по себе было блаженством. Забеспокоилась она, только когда игра закончилась и Кирилл взглянул в ее сторону, явно собираясь продолжить беседу. Но без малейшей заминки Славка соскочил со стены, взял у Дениса ракетку, и игра возобновилась так плавно и непосредственно.
– Пришел на площадку – играй, – невозмутимо прокомментировал Денис, садясь рядом.
Катя готова была захлопать в ладоши, но пришлось ограничиться восклицанием:
– Здорово!
Окружающие уши спокойно могут думать, что она восхищена игрой.
Денис внимательно посмотрел на нее. Катя немного смутилась.
– Мне очень не нравится Кирилл, – сказала она негромко.
Денис опять промолчал. Наверное, ее слова показались ему фальшивыми – после вчерашнего-то гулянья, а она сама – взбалмошной не меньше Лильки. С Денисом было совсем не так просто и уютно, как со Славкой, его проницательное спокойствие было уже не дружеским, а пронизывающим и жестким – хотелось свернуться и отодвинуться. Катя заторопилась и стала прощаться.
Уходя, оглянулась на братца – он увлеченно играл и, похоже, не обращал никакого внимания ни на Катю, ни на ее новые знакомства. Это было немного обидно, так же, как было бы возмутительно, если бы он вдруг вздумал опекать и вмешиваться.
«Томилось сердце, не зная даже причины горя своего»
Дуралей Арчи летел за кошкой – язык набок, уши завернулись в полете. Кошка – домашняя, белая, с голубыми глазами-блюдцами – спаслась на дереве. Катя опасливо оглянулась на «зефир» – вдруг хозяйка торчит у окна? Но торчащая у окна хозяйка расплылась в улыбке:
– Ничего, пускай она побегает. А то спит целый день, бока отлеживает. Погоняй ее, Арчинька, погоняй!
Арчи во дворе любили и не ворчали, даже когда он носился по детской площадке. Он был большой плюшевой игрушкой, которая играет с детьми, позволяя себя теребить, обнимать, гладить длинные кудрявые уши. Песик всегда был жизнерадостным и никогда не кусался. Катя иногда думала, что, если бы он знал, что никакой он вовсе не Арчинька, а Арчибальд-Рико, представитель знатного собачьего рода малых абрикосовых пуделей, с такой пышной родословной, корни и ветви которой разбросаны по всей Европе, и что у него есть даже отчество, как у людей (Рико – его папа), он мог бы загордиться и вести себя совсем иначе. Но он благополучно ничего не знал и носился по двору безо всякого аристократизма.
Сейчас во дворе установили новенький разноцветный комплекс с лесенками и горками разных уровней, и Арчи осваивал его вместе с детишками. Он отважно карабкался по ступенькам и, взобравшись на самый верх, гордо улыбался и ожидал похвалы. Дети хотели, чтобы он вместе с ними съехал с горки, и мамы больше беспокоились за Арчи, чем за детей: