Территория нелюбви - стр. 29
Я даже вздрогнула, вспомнив, как планировала порепетировать с Вадиком. Получилось, как в той шутке – он держал меня за задницу, а я его за идиота… Вот так сидели и болтали – он о сексе, а я ногами. С Вадиком в тот раз дальше травматичного поцелуя дело не зашло. И он сказал, что больше не прикоснется ко мне, даже если я останусь единственной женщиной на этой планете. Испугал, дурень!
Входная дверь громко хлопнула, заставив Ричи принять боевую стойку, а из коридора раздался радостный голосок Стефании:
– Ай, ты дома?
– Нет ещё! А ты?
Слышу весёлый смех, а в следующую секунду в мою комнату заглядывает раскрасневшаяся и счастливая Стеф.
– Айка, нас твой Вадик куда т-только не возил! Сначала мы заехали в школу, а потом в ресторан, а потом были в зоосаде! Слушай, к-как там здорово! А ты со мной сходишь туда? Я п-просто не успела всё сфотографировать.
Я успеваю только кивнуть и тут же получаю ошеломляющую новость:
– Ай, а ты в к-курсе, что паук тарантул способен п-прожить без пищи два года?
– Тогда наша основная задача – спустя два года не встретиться у него на пути, – быстро нашлась я и поспешила с вопросом: – А где Алекс?
– А она внизу с Вадимом разговаривает, – Стеф хихикнула. – К-кажется, твой друг на неё с-серьёзно запал.
И я даже догадываюсь, на какую именно часть нашей Алекс он запал, но мои предположения не для нежных ушек сестрёнки.
– А мама где?
– Мама?.. – мордашка Стеф стремительно краснеет, а взгляд упирается в напольное покрытие.
– Хоть бы ребёнка постеснялась, шалава престарелая! – негодует Алекс, яростно расчесывая свои непослушные рыжие кудри.
– Я н-не ребёнок! И я всё с-слышу, – укоризненно произнесла Стеф, входя в комнату. Она поставила перед нами блюдо с горячими ароматными бутербродами и жалобно попросила: – Аль, не говори так про маму, п-пожалуйста, мы же не знаем, п-почему она…
– Шалава! – безапелляционно припечатывает Ричард.
– Грубиян, – опасливо шепнула в его сторону Стеф.
И смех и грех!.. И так позорно! Особенно перед Вадиком. Дядя Паша, его отец, сегодня специально подъехал в школу, чтобы самолично проконтролировать зачисление Стефании. А мама, как обеспокоенная родительница, засуетилась, стала сыпать вопросами, впёрлась даже в качество образовательного процесса, что бы она в нём понимала!.. Короче, пыталась держать руку на пульсе. И дядя Паша, воодушевлённый вниманием белогривой красавицы, охотно и пылко запульсировал. Так они и исчезли незаметно – Вадькин папа и наша мама. И до сих пор не объявились…
Вадик, конечно, остался спокойным и невозмутимым. Ну а ему-то чего дёргаться – он же у нас герой! Папеньку подключил, Стефанию к школе приладили, девчонок моих накормил, выгулял и ничего взамен не просил. И не его вина, что наша мама оказалась такой щедрой на отдачу. Так ведь вроде и мы не виноваты, но… отчего же так противно на душе?
И понимаю, что Алекс права, и сама злюсь… И всё же ей стоит выбирать выражения при Стеф, тем более, когда речь идёт о маме. Раньше Алекс никогда не была настолько агрессивной… И прямо сейчас, глядя на Стефанию, я вижу маленькую трогательную Стешу, которая любит мамочку безо всяких условий, просто потому, что она мама. И кто мы такие, чтобы марать своими злыми языками её искренние светлые чувства?
К счастью, Алекс тут же смягчается, притягивает к себе нашу малышку и целует её в покрасневший носик. Я отхожу в сторону и смотрю на них с умилением и… с такой болезненной завистью!.. И, не выдержав, прикрываю глаза. Как же непривычно и мучительно чувствовать вот так… пронзительно остро. Так сильно бояться потерять их снова… и мечтать, чтобы их никогда не было в моей жизни. Чтобы больше не было так больно.