Территория Холода - стр. 3
Заговаривать первой девчонка не спешит. Видимо, приветствовать новичков здесь не принято. А мне молчать совсем уж невмоготу, по крайней мере, не после командирских реплик Затылка. Только, что говорить, я даже не представляю, поэтому, не раздумывая, выпаливаю:
– Ого! Тут открыто? А я думал, ворота запираться должны.
Девчонка смотрит на меня, как на последнего дурачка. По правде говоря, под такими вот молчаливыми оценивающими взглядами я себя именно так и чувствую, поэтому в ответ, как правило, либо теряюсь, либо злюсь. Никто не любит застенчивых, так что сейчас мне бы разозлиться, не то эта девчонка будет первой, у кого здесь появится повод меня цеплять. Но я, как назло, тушуюсь, нервно переступаю с ноги на ногу и не знаю, куда себя деть.
– Здесь незачем запирать, – наконец отзывается девчонка. Голос у нее оказывается взрослым и удивительно хриплым, как если бы она курила с пеленок. Этот голос, по мне, совсем с ней не вяжется. И пока я пытаюсь соотнести увиденное с услышанным, она продолжает: – Уходить тут некуда. Ты разве не заметил, пока тебя везли?
Мнусь и, сам того не замечая, растягиваю губы в глупой улыбке. Неприветливость этой девчонки мне не нравится, и я хочу наладить контакт. Иначе, чую, будет совсем худо.
– Ну да. И правда, некуда, – соглашаюсь. – Лес кругом и, вроде, болото. Сыро тут, – зачем-то повторяю то, что услышал от водителя. Это кажется мне полным идиотизмом, и я добавляю: – Далековато от цивилизации.
Взгляд девчонки меняется, но уютнее мне от этого не становится. Теперь она смотрит до омерзения сочувствующе, будто раздумывает, как бы поделикатнее сообщить мне, что изучила мою медицинскую карту, и, судя по ней, я нежилец. Мне очень хочется, чтобы она прекратила себя так вести, и я уже набираю в грудь воздуху, собираясь об этом попросить, но девчонка меня опережает.
– Идем, – говорит она. – Не стоит тут долго оставаться.
Ее деловитость порядком раздражает меня. Почему меня вообще встречает подросток? Где какой-нибудь… администратор или воспитатель… или кто еще здесь этим должен заниматься?
– А разве не надо дождаться кого-то из взрослых? – спрашиваю я, подхватывая сумку с земли. Делаю два шага к входу, не глядя, и чуть не натыкаюсь на замерший на воротах рукав поношенной толстовки. Шлагбаум серого рукава не опускается, будто после моего вопроса пропустить меня будет признаком дурного тона.
Я отшатываюсь и крепче сжимаю лямку сумки. Девчонка буравит меня недовольным взглядом, лицо у нее кривится, как у человека, готового тебя отчитать.
– Что? – вскидываюсь я. – Ты сама говорила, что пора идти. Чего встала-то? На вопросы, между прочим, могла бы и ответить. Сложно, что ли? Я ведь ничего тут не знаю!
Она медленно пятится от ворот к тропинке, вся дребезжаще-сжатая, как собака, которая вот-вот кинется. Приструнил я ее, или нет – никак не пойму. Но смущенной она не выглядит в отличие от меня. А я уже жалею, что в первый же миг нагрубил незнакомому человеку, да еще и девчонке. Не то чтобы я такой уж поборник этикета, просто девчонки такого не забывают и не прощают. Они помнят и ждут удобного случая, чтобы сделать тебе по-настоящему колкую гадость.
Неприятная встречающая тем временем снова внимательно на меня пялится – как по мне, ужасно долго. Но затем, наконец, делает рукой приглашающий жест.