Terra Mirus. Тебе не кажется - стр. 140

А Илону вдруг охватило беспокойство. Как будто что-то важное прошло мимо ее ушей незамеченным, но мозг уловил нужную информацию, и теперь всячески пытался ее вспомнить. Она снова и снова перебирала рассказы друзей и детей по крупицам, стараясь понять, что же она упустила. Однако мысль ускользала, вызывая раздражение, как песчинка, попавшая в раковину нежного моллюска, который силится ее вытолкнуть, да не выходит.

– За Финиста извините, – продолжал Индра, не догадываясь ни о чем. – Он дальний родственник повелителя Гаруды, поэтому так просто его не заткнуть. Но вреда вам причинить ему никто не позволит. Да и жалко его, если честно, он же, такой, как бы помягче выразиться…

Индра задумался, подбирая нужные слова.

– Безумец, в общем.

– Это мы уже поняли, – мрачно кивнула Ксана. – Он Илоне чуть шею не свернул, когда она его на место поставила, а то начал нам похабщину всякую говорить…

– Он может, – подтвердил Индра. – Самое удивительное, многим женщинам это нравится. Он в свое время из вашего мира не вылезал, у него едва ли не в каждом крупном городе по зазнобе было. Герой же, красавец, великий воин, не чета обычным мужикам, как же такого не приветить?

– Серьезно? – удивилась Илона. – А в сказке одна Марьюшка была…

Индра, услышав это имя, напрягся, пытаясь удержать невольную улыбку. Но сражение с самим собой прошло безуспешно – он сначала тихонько захрюкал, а затем засмеялся в голос.

– Простите, – выдохнул он спустя минуту, вытирая выступившие слезы. – Марьюшкой у нас в отряде соколят пугают, чтобы они по девкам до совершеннолетия не бегали. Байка эта длинная, но поучительная – для всех, кроме Финиста, конечно. Он всегда любил покрасоваться перед своими человеческими женщинами: явится к очередной зазнобе, залетит птицей в горницу, ударится об пол и станет добрым молодцем. Выглядит эффектно, конечно, мамки-няньки да служанки в восторге были, своим хозяйкам завидовали потихоньку да вздыхали. А его аж распирало от самолюбования. Ну чисто индюк какой, а не сокол…

Индра неодобрительно качнул головой, а затем сунул в рот горсть орехов и заработал челюстями. Вся остальная компания притихла, ожидая, пока он закончит жевать – уж больно интересная обещалась история. Сокол глотнул отвар из чашки, почесал за ухом пришедшую к нему на колени Мурку и продолжил:

– Только ненормально ведь постоянно об пол биться. Я, когда к вам попал, от беспомощности это сделал, сил для превращения недоставало. А когда регулярно, да хотя бы пару раз в месяц, еще и на протяжении нескольких лет, даже дубовая колода не выдержит и треснет, что уж говорить о черепушке?

– Вот, я же говорила! – злорадно усмехнулась Илона. – Черепно-мозговая травма, еще и неоднократная, приводит к многочисленным осложнениям с головой. И поведение зачастую страдает, отсюда и агрессия с гневом, и неспособность их контролировать…

– И нежелание, – дополнил сокол. – Командир Рагнар первым заподозрил, что с Финистом неладно, отправил к целителям в королевский лазарет, а тот лечебные настои, что ему прописали, в ближайшую канаву вылил. Все со мной в порядке, сказал, нечего напраслину наговаривать, я еще вас всех переживу. Тогда вмешался повелитель – своя же кровь, хоть и дальняя, натворит дичи, и позор на весь род ляжет. Заколдовал семь перышек соколиных, чтобы дух успокаивали да силу сдерживали, и передал их Финистовым любушкам. И закрепил на них еще одно заклинание – чтобы призвать к себе можно было этого дурака в любое время и из любого места, в случае крайней нужды. Сказал, что в Иномирье мы за ним присмотрим, а на Земле что он натворить может – одному солнечному Богу известно, и лучше держать его под контролем. Да, и запретил хмельное Финисту наливать строго-настрого.