Terra Insapiens. Дороги - стр. 24
Пётр сидел багровый, сжимая в кулаке кружку с вином, и пытался что-то возразить, но Шут не давал ему вставить слова.
– Ну ладно по молодости, я сам с твоим братом пропадал в кабаках, но тебе уже тридцать лет! Так и будешь сидеть у сестры на шее? Найди себе дело наконец!
– Ты же знаешь, – наконец прорвало Петра, – что я искал работу. Нету в Кардерлине работы. Что мне в поле идти пахать? Дураков нет.
– Дураки есть, – с сожалением глядя на Петра, сказал Шут. – Хочешь увидеть одного – посмотри в зеркало.
Пётр насупился и уставился в стол.
– Вон дома после пожара люди отстраивают, – продолжил Шут. – Пошёл бы и нанялся в работники. Силы у тебя немерено. Брёвна таскать, да топором стучать можешь. Или в солдаты пойди что ли. Всё лучше, чем до старости у сестры в приживалах числиться.
Вечером вернулся Виконт со своими спутниками. Похвалился Шуту рыжей лисой, держа её за пушистый хвост.
– Подстрелил одной стрелой! – похвастался он.
Кроме того, охотники привезли трёх зайцев. Вся добыча немедленно отправилась на кухню, и через час в корчме состоялось пиршество, с вином и музыкантами.
– Зайчатину я уже пробовал, – сказал Шут, – а вот лисятину не доводилось.
– Ты немного потерял, – посмеялся Виконт. – Подстрелить лису для охотника дело славное, а вот есть её можно только из принципа – не выкидывать же!
– Всё зависит от того, как её приготовить, – заметил Лонгрин, – а, точнее, – кто будет готовить? У меня был повар-грек, так тот однажды подстреленного мной волка так приготовил, что пальчики оближешь. Из гостей никто не поверил, когда я сказал – что они только что съели.
Музыканты заиграли что-то весёлое, за соседним столом торговки и солдаты затянули хором песню. Одурев от шумного веселья, Артур улучил момент и вышел на площадь.
Почти полная луна сияла над городком, мерцали звёзды, ветерок гонял по опустевшей площади солому и лай собак. Артур прогулялся до речки, сел на берегу, прислонившись к дереву, и закрыл глаза, слушая ветер в листве и шелест воды. Шорох сухой листвы заставил его открыть глаза. Маленькая бродячая собака подошла к нему, заглядывая в глаза и виляя хвостом. Артур пожалел, что не взял в корчме ломоть хлеба.
– Мне нечего тебе дать, – сказал он собаке. – Я сам в этом мире бродяга, как ты.
Он протянул руку, но собака отпрянула и побежала прочь, вдоль берега речки. Артур вздохнул и снова закрыл глаза.
Через полчаса он продрог, поднялся и пошёл, не торопясь, обратно. Веселье в корчме всё ещё продолжалось, но Артур сразу свернул на лестницу и пошёл в комнату. Лёг на кровать и уснул, как только прикоснулся головой к подушке.
Утром Шут сказал Артуру:
– Виконт проверил свои карманы и обнаружил в них дыру. Деньги кончились, и он решил заехать в монастырь. Аббат занимал у него кругленькую сумму. Только сомневаюсь я, что он отдаст. Этот аббат – большой проныра и, между нами говоря, безбожник.
– Как это возможно?!
– А вот так! Он не священник, он мирской человек. Монастырь принадлежит графу де Блуа, а не епископу, и аббата назначает граф из своих доверенных людей.
– Большая шельма, наш аббат! – лукаво улыбнулся Шут. – Совратил молоденькую мирянку прямо на исповеди, а когда она от него понесла и родила, отдал ребёнка в монастырский приют. И на всё у него отговорки есть. Как он мне говорил – он не любит детей, потому что первым ребёнком был Каин.