Терпкий запах тиса - стр. 20
- ВалерСергевна, дорогая моя, - Чарушников подошел ко мне, поцеловал руку. – Чем обязан?
- Максим Петрович, давайте без клоунады, - поморщилась я. – Вы сказали, что это не телефонный разговор, я приехала поговорить не по телефону.
- О чем? – он приглашающе махнул рукой в сторону кресел у кофейного столика. – Чай, кофе?
- Кофе, пожалуйста. Об Ипатьеве.
- Вера, два кофе, - приказал Чарушников в интерком. – О том самом Ипатьеве? – он указал большим пальцем в потолок.
Я села в кресло, Чарушников устроился напротив. Несколько секунд мы с недоумением смотрели друг на друга. Похоже, ни один из нас не понимал, что происходит.
- О том самом Ипатьеве, - кивнула я. – Мне сказали, что он заказал вам свою новую кампанию.
- Ипатьев?! – изумился Чарушников. – Кто вам такую глупость сказал?
Не отвечая, я достала из сумки телефон и набрала номер, который мало кому был известен. Ипатьев отозвался после первого же гудка.
- Добрый день, Леонид Владимирович, Соболева беспокоит.
- Рад слышать, Валерия Сергеевна. Чем могу помочь?
- Леонид Владимирович, надеюсь, мы вас ничем не обидели? Не разочаровали?
- Ну что вы? Конечно, нет. А что случилось?
- И вы не собираетесь обратиться в другое PR-агентство?
- С какой стати? Мы с вами не первый год работаем, меня все устраивает.
- Спасибо. Извините за беспокойство.
- Ну? – Чарушников посмотрел на меня укоризненно. – Вы убедились?
- Час назад я позвонила и спросила вас об этом. Вы сказали, что не хотите обсуждать по телефону. Именно то, что Ипатьев, якобы, заказал вам рекламную кампанию.
- Час назад? – переспросил он. – Мы с вами разговаривали? ВалерСергевна, час назад меня, прошу прощения, имела налоговая. Во все природные отверстия по очереди. Так что вы что-то путаете.
Я вполне могла допустить, что Моховцу кто-то слил непроверенную информацию, и он позвонил мне. Чтобы я разобралась. Но то, что час назад я разговаривала с Чарушниковым и он всячески пытался от встречи отвертеться, в этом у меня никаких сомнений не было. Мне не показалось. И не приснилось.
Я открыла в телефоне журнал вызовов, пролистала.
Исходящего звонка Чарушникову в нем не значилось. Равно как и входящего от Моховца. Я вообще ни с кем не разговаривала с половины одиннадцатого утра.
Это было какое-то сумасшествие.
- Похоже, меня кто-то разыграл, - пробормотала я, не зная, что еще сказать, и чувствуя себя непроходимой идиоткой.
- Валерия Сергеевна, Лерочка! Вы же знаете, я к вам отношусь с большим уважением, - Чарушников замолчал: секретарша принесла на подносе две чашки кофе, сахар, сливки и печенье. Подождав, пока она выйдет, продолжил: - Вы настоящий профессионал, порядочный человек и просто очаровательная женщина. Я никогда не стал бы что-то делать у вас за спиной. Во-первых, мы с вами договорились, а я всегда строго придерживаюсь договоренностей. Конечно, если бы Ипатьев пришел и сказал: «не хочу Соболеву, хочу вас», мы не смогли бы ему отказать. Но я сразу же поставил бы вас в известность. И уж точно не стал бы его переманивать от вас. А во-вторых, я прекрасно знаю, что с вами лучше дружить, а не воевать. Так что Буратино сам себе не враг. Давайте выпьем кофе, и я поеду на встречу. Вы на машине?
- Сегодня нет, - машинально ответила я, размешивая сахар в чашке.
- Могу подбросить в центр. Там, похоже, надолго раскочегарило, - он кивнул в сторону окна.