Тереза Батиста, уставшая воевать - стр. 31
Лулу Сантоса забавляет негодование старухи, и еще больше – неотступное желание получить обещанные Венерандой комиссионные. Выходит, старая Адриана, женщина с убеждениями и сдержанная, превращается в сводню, находящуюся на службе всем известной содержательницы дома свиданий в Аракажу? И откуда у нее подобная профессиональная гордость?
– Лулу, времена трудные, а деньги ведь не пахнут.
Адриана, милая Адриана, оставь девушку в покое. Тереза цену деньгам знает, не обманывайся, но знает и цену жизни и любви. Думаешь, только сенатор преследует Терезу, держа в одной руке бумажник, а в другой свою палку (простите, повторил выражение Венеранды)? Еще есть поэт, сочиняющий стихи, каждая строка которых стоит миллионов промышленника. И если Тереза не принадлежала поэту, почему она должна принадлежать хозяину текстильной фабрики? Да и меня она не любит, хотя я – сладенькое для женщин Аракажу, но любит того, кто мил ее сердцу. Оставь Терезу в покое на короткое время любви и радости и приготовься к тому, чтобы приласкать ее, согреть дружбой, когда завтра или чуть позже, через несколько дней, моряк уедет и для Терезы начнется время такого горького ожидания, что она станет грызть край ночного горшка (простите это грубое выражение нашей утонченной Венеранды).
Обещать Адриана обещала – она будет сестрой и матерью для Терезы, осушит ее слезы (Тереза плачет редко, моя милая старушка), хотя девчонка, ветреная голова, во всем сама виновата; предложила ей плечо и сердце. Но все же есть маленькая надежда: а что, если Тереза, оставшись одна, холодно рассудит и решит принять предложенные сенатором, отцом города, большие деньги? Адриана и грошу будет рада.
– Об отъезде ты мне скажешь накануне, – попросила Тереза, – не хочу знать заранее, когда это случится.
Между тем они все так же вместе, точно решили не расставаться ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем, точно «Вентания» навсегда бросила якорь в порту Аракажу. На пляже, в роще кокосовых пальм, на укрывшемся в кустах островке, в комнате Терезы, на борту баркаса все эти дни у них праздник любви. Воздух Сержипе полнится их любовными вздохами.
Жануарио не оставляет Терезу, неотступно следуя за ней по пятам: вот он на репетиции учит ее приемам капоэйры, играм гибкого тела, придающим еще робкой самбе Терезы дерзость, красоту и грацию под барабанную дробь самбы, самбы Анголы, которую ей показывает капитан баркаса, мастер капоэйры, участник афоше́.
С большим интересом следит за малейшими успехами Жоаны дас Фольяс, весело смеется, когда наконец овладевшая своей рукой, хорошо держащей карандаш и ручку, Жоана снова рвет бумагу, разбрызгивает чернила, но выписанные буквы остаются четкими. На вечернем уроке все трое: Тереза, Жануарио и Жоана дас Фольяс – обязательно над чем-нибудь посмеются.
Они целуются в автобусе, гуляют в порту, взявшись за руки, присаживаются поболтать на Императорском мосту и на корме «Вентании». Однажды вечером Жануарио привел Терезу на борт и вышел в море; бросив весла и не обращая внимания на раскачивающие лодку волны, они, обрызгиваемые водой и смеющиеся от счастья, отдались друг другу, а лодка, легко скользя, спустилась вниз по реке. Потом, привязав лодку к берегу на острове Кокосовых пальм, они сошли на берег, чтобы найти укромное местечко. В эту ночь в Аталайе они любовались взошедшей луной, потом, сбросив одежду, вошли в море, и Тереза в морской соленой пене забылась в руках любимого.