Тереза Батиста, уставшая воевать - стр. 17
– Подождите, Лулу, я сейчас, – просит старая Адриана, – только принесу мунгунсу.
– Надо же! – восклицает Тереза. – Ну и тип этот Либорио, хуже не бывает.
– Дослушай до конца и поймешь, какой плохой я.
Из порта подул ветер, Лулу Сантос говорит о португальце Мануэле Франса, его жене Жоане дас Фольяс и их блудном сыне, а Тереза думает о Жануарио Жеребе: и где это он бродит? Пообещал появиться, показать ей баркас, погулять по песчаной отмели, откуда виден открытый океан и тянутся во все стороны песчаные дюны. Почему же, жестокий, не приходит?
На глубоких тарелках – мунгунса, кукуруза с кокосом, посыпанная корицей и гвоздикой. Адвокат на какое-то мгновение забывает свою блестящую обвинительную речь против Либорио Невеса. А-а, если бы это был трибунал!
– Божественная, божественная мунгунса, Адриана. Если бы он был в суде…
Господа судьи, шесть месяцев назад безутешная вдова, и не только вдова, но мать, осиротевшая после потери сына где-то на юге страны, получила от последнего вначале письмо, а потом телеграмму; что касается мужа, то она знает, что он нашел покой в самом высшем кругу рая, известие четкое и утешительное, поступившее от доктора Мигелиньо, своего человека по ту сторону жизни, который посещает Кружок Душевного Покоя и Гармонии, где используются поразительные методы лечения. Так что с мужем все в порядке. А вот с сыном… Какое-то время он находился в Рио и, совершив глупость, попал в затруднительное положение: задолжал деньги; находясь под постоянной угрозой угодить в тюрьму, если в ближайшее время не вернет несколько тысяч рейсов, он написал матери, и, надо сказать, очень жестоко, что она должна прислать ему денег, иначе он сведет счеты с жизнью, выстрелив себе в грудь. Конечно, жалкий шантажист не выстрелил бы в себя, но каково было бедной матери, безграмотной, страдающей за единственного и обожаемого сына, она просто с ума сходила: где она могла найти восемь тысяч, о которых он ее просил? Сосед, что оказал ей услугу и прочел сначала письмо, а потом и телеграмму, посоветовал ей обратиться к Либорио, дал его адрес, и вдова попала в лапы биржевого спекулянта, который дал ей в долг эти восемь тысяч, за которые она должна была вернуть шесть месяцев спустя пятнадцать, – обратите внимание, господа судьи и господа присяжные, на невиданно высокие проценты! Либорио собственноручно подготовил бумагу: если Жоана к указанному сроку не возвратит положенную сумму, она теряет землю, цена которой по меньшей мере сто тысяч, а может, и больше. Господа судьи!
Вдова по просьбе Либорио подписала, вернее, за нее подписал Жоэл Рейс, слуга Либорио, она ведь не умеет ни читать, ни писать даже собственное имя. Двое подручных этого порочного человека были свидетелями. Жоана взяла взаймы спокойно: кум Антонио Миньото – человек слова, он должен ей вернуть десять тысяч через четыре месяца. Пять оставшихся она хотела сэкономить за шесть месяцев, так она сохранит постоянных покупателей со времен, когда хозяином был муж.
Все так, как рассчитывала Жоана, и произошло: кум заплатил долг в назначенный срок, сама она сэкономила пять тысяч за шесть месяцев и отправилась к Либорио вернуть долг. И знаете, что он ей сказал? Подумайте только, Тереза, подумайте, господа присяжные заседатели!