Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг - стр. 177
Вскоре икебана стала центром всей жизни Ширли. Все ее друзья были такими же страстными поклонниками икебаны, тогда как Маршал постепенно терял к этому всякий интерес. Дальше – больше: восьмидесятилетний мастер икебаны, ее преподаватель, которого она боготворила, порекомендовал ей заняться медитацией по буддийской системе, и скоро очередное увлечение стало поглощать практически все ее время.
Три года назад Маршал был настолько обеспокоен влиянием икебаны и медитации (о которой он также предпочитал ничего не знать) на их брак, что умолял Ширли поступить в аспирантуру по курсу клинической психологии. Он надеялся, что общие интересы смогут сблизить их. Он также надеялся, что это поможет Ширли оценить его профессиональное мастерство. А вскоре он смог бы передавать ей своих пациентов, и перспектива появления второго источника доходов грела ему душу.
Но все произошло не так, как он хотел. Ширли поступила в аспирантуру, но не оставила старые интересы. Теперь она занималась на курсах, собирала и обрабатывала цветы, занималась медитацией в центре дзен-буддизма, так что на Маршала у нее просто не оставалось времени. Все кончилось тем, что три дня назад она преподнесла ему шокирующее известие: ее докторская диссертация, работа над которой практически подошла к концу, была посвящена изучению роли икебаны в работе с паническими расстройствами.
«Отлично, – сказал ей Маршал. – Ничего не скажешь, отличный способ продвижения моей кандидатуры в президиум Института психоанализа – отщепенка-жена, практикующая отщепенскую терапию составлением букетов!»
Они почти не разговаривали. Ширли возвращалась домой только на ночь, а спали они в разных комнатах. Уже несколько месяцев у них не было секса. А теперь Ширли объявила забастовку и на кухне; каждый вечер на кухонном столе Маршал находил лишь очередную цветочную композицию.
Уход за кленовой рощицей помог Маршалу хоть немного успокоиться. В самом акте подвязывания клена медной проволокой была какая-то глубинная безмятежность. Удовольствие… да, заниматься бонсай – одно удовольствие.
Но не образ жизни. Ширли всегда была склонна к преувеличению, поэтому цветы стали ее raison d'etre[32]. Никакого чувства меры. Она даже предлагала ему сделать уход за бонсай частью долговременной терапии. Идиотизм! Маршал подрезал несколько новых отростков можжевельника, свисающих вниз, и полил деревья. Это была не самая удачная полоса его жизни. Он поссорился с Ширли; его сильно разочаровал Эрнест, который отказался от его супервизорства. Были и другие проблемы.
Во-первых, Адриана не пришла на сеанс. И не позвонила. Очень странно. Совсем на нее не похоже. Маршал подождал пару дней, потом позвонил ей сам. Оставил на ее автоответчике сообщение о времени сеанса – в то же время на следующей неделе, и попросил связаться с ним, если это время ее не устроит.
А что делать с оплатой пропущенного сеанса? Обычно Маршал, не раздумывая, брал с пациентов деньги и за пропущенные сеансы, но это был особый случай, и Маршал несколько дней не мог решить, что ему делать. Он получил от Питера тысячу долларов – плату за пять сеансов с Адрианой. Почему бы ему просто не удержать двести долларов за пропущенный сеанс? Питер, возможно, даже не узнает об этом. А если узнает, не обидится ли? Не сочтет ли он такой поступок Маршала вероломным или мелочным? Или неблагодарным, ведь он преподнес Маршалу такой щедрый дар – инвестицию в компанию по производству велосипедных шлемов, мемориальную серию лекций, часы «Ролекс».