Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг - стр. 116
Когда Питер с невестой приехали на следующий сеанс, Маршал испугался, что сделал ошибку: еще никогда он не видел мистера Макондо таким взволнованным – тот едва мог усидеть на стуле. Адриана же была воплощением любезности и спокойствия. Когда мистер Макондо в самом начале сеанса с трудом выдавил из себя что-то о терзающем его конфликте между матримониальными желаниями и претензиями семьи на его состояние, она сразу же прервала его, утверждая, что, по ее мнению, заключение брачного контракта не только возможно, но и желательно.
Она сказала, что прекрасно понимает сомнения Питера. На самом деле многие из них приходили и ей в голову. Буквально на днях ее отец – он серьезно болен – уверял ее в том, что свои личные сбережения разумнее хранить отдельно, не включая их в совместный супружеский капитал. Хотя ее сбережения по сравнению с капиталом Питера выглядят очень скромно, в будущем ее финансовое положение изменится – ее отец является держателем главного пакета акций крупной сети кинотеатров в Калифорнии.
Проблема разрешилась сама собой. Питер дрожащим голосом огласил свои условия, которые были с энтузиазмом встречены Адрианой. Она только добавила еще одно условие: все ее личные сбережения остаются оформленными на ее имя. К неудовольствию Маршала, его клиент удвоил заранее оговоренные ими суммы, вероятно, из благодарности к Адриане, благодаря которой эта щекотливая ситуация так легко разрешилась. Неизлечимая щедрость, подумал Маршал. Но, думаю, есть болезни и похуже. Когда они выходили из кабинета, Питер вернулся и горячо пожал руку Маршала со словами: «Я никогда не забуду того, что вы для меня сегодня сделали».
Маршал открыл дверь и пригласил мистера Макондо. Питер был одет в шикарный мягкий красновато-коричневый кашемировый пиджак, оттеняющий шелковистые каштановые волосы. Челка постоянно падала ему на глаза, и он с изяществом возвращал ее на место.
Последний сеанс Маршал посвятил проверке и укреплению достигнутого. Мистер Макондо говорил, что он очень сожалеет о том, что их работа окончена, особенно подчеркивая тот факт, что теперь он в неоплатном долгу перед Маршалом.
«Доктор Стрейдер, я всю жизнь платил консультантам значительные суммы за то, что, как оказывалось, не имело особой ценности. С вами все получилось совершенно иначе: вы дали мне нечто бесценное, а я вам практически ничего не отдал взамен. За эти несколько сеансов вы изменили мою жизнь. И что я? Заплатил шестьсот долларов? Я могу заработать эту сумму за пятнадцать минут, вложив деньги в финансовые предприятия, если мне просто станет скучно».
Он говорил все быстрее и быстрее. «Вы хорошо меня знаете, доктор Стрейдер, достаточно хорошо, чтобы понимать, что это несоответствие мне совсем не нравится. Это раздражает меня, это как кость в горле. Мы не можем не обращать на это внимания, потому что – кто знает? – это может даже свести на нет все то, чего я достиг в результате нашей работы. Я хочу, я настаиваю на том, чтобы мы сравняли счет.
Итак, вы знаете, – продолжал он, – что мне не слишком хорошо дается межличностное общение. Я не слишком хороший отец. Я не умею обращаться с женщинами. Но есть одна вещь, которая действительно удается мне, и это зарабатывание денег. Вы бы оказали мне великую честь, если бы приняли от меня в дар долю в одной из моих новых инвестиций».