Теперь я рок-звезда, мама, или Генетический код мифической птицы - стр. 14

– Ага. И давай-ка пробежимся по открытиям и запланированным материалам. Знаешь, на всякий случай… чем больше успеем до твоего отъезда, тем лучше…

Моя рука сама собой потянулась к кексу. Вечер переставал быть томным.

Над распечатками приглашений и графиками публикаций рекламы Карина уточнила:

– Так что там с Прагой? По какому случаю банкет?

– Какой банкет? – удивилась я. – Лечу туда выступать с хором. На международном фестивале хоров.

– Про банкет – привычка, подцепила от службы бронирования, – рассеянно пояснила Карина. – Минуточку, какой ещё хор? Ты что, поёшь в хоре?

Я кивнула:

– Уже несколько месяцев. Вернее, пытаюсь…

– С этого места поподробнее!

Подробностей хватало.

На первом занятии Тамара поставила мне диагноз наподобие «лирико-драматическое сопрано с расширенными низами». Не поскупилась на эпитеты вроде «мощная связка», «богатый голос» и «выразительный тембр». Уточнила, сколько мне лет, и, услышав ответ, изумилась: «Я думала, максимум двадцать пять!» На мой резонный вопрос, какая разница, ответила: «В консерваторию бы тебя, да поздно: туда до 28 лет принимают».

В следующий раз спонтанно сложилась ученическая тусовка: одна девушка опоздала и поэтому задержалась, вторая пришла чересчур рано – словом, часть моего урока прошла при свидетелях, которые не поверили, что я занимаюсь второй раз в жизни. «Вот что значит голос от природы, девочки», – сказала царственная Тамара.

На третьем занятии она поинтересовалась, почему меня в детстве не отдали на вокал.

И пригласила петь в её хоре.

К тому времени я уже успела побывать в группе хора ВКонтакте и кое-что узнать. Коллектив носил название «Див@хор» и существовал почти полтора десятка лет. Радовал слушателей в Смольном и Свято-Троицком соборах, Александро-Невской лавре, Капелле и Филармонии. Успел поучаствовать – опять же в качестве хора – в съёмках сериала с участием Хабенского. Номера на видео с выступлений звучали на редкость мелодично. В качестве униформы для перфомансов «Див@хор» использовал строгие чёрные платья и жемчужные бусы.

Так и не въехав, для чего, собственно, хору, побывавшему со своим репертуаром в Финляндии, Испании, Италии и Сербии, нужна девушка, никогда и нигде в жизни не выступавшая и едва начавшая заниматься вокалом, я согласилась.

Незаметно уничтожающая остатки кекса и внимательно слушающая меня Карина прервала воспоминания:

– Ещё бы она тебя не захваливала: ты же ходишь к ней за деньги?

– Естественно, – кивнула я, – только зачем тогда Тамара позвала меня в хор? Там ведь должен быть какой-то уровень. Хвалила бы меня за деньги на уроках, и никаких проблем…

Теперь, помимо индивидуальных занятий, я два раза в неделю приезжала на Литейный на репетиции хора.

Там чёрных платьев и жемчугов не было и в помине. На репетиции обычно вписывалось от двадцати до тридцати хористок. Когда собирался полный состав, в помещении с роялем становилось нечем дышать, и каждые пятнадцать минут приходилось проветривать.

На репетициях хора меня тоже захваливали.

Тамара разрывалась между необходимостью усиливать как партию первых сопрано, так и вторых, и не могла решить, куда меня лучше определить. Победили вторые сопрано: всё-таки первых было больше, а вторые играли ключевую роль в звучании, и долгое время их было только трое.