Теперь все по-взрослому - стр. 3

Блин…

Мой бывший свалился мне как снег на голову и выглядит так, словно у него амнезия. Он бесит. Он сбивает с толку. Он пугает тем, что рядом с ним я снова испытываю диаметрально противоположные чувства. Неужели ему до такой степени плевать на все, что между нами было?

Ох, да тогда и мне плевать! Почему Тёма не переживает из-за нашей встречи спустя столько времени? Сидит там, как будто так и надо! И я не должна показывать, что меня волнует его общество!

— Лер, ну? Ну? — Женька смотрит на меня, затаив дыхание.

Закончив свой внутренний монолог, обвожу чету Лосевых взглядом.

Макс – высоченный брюнет – стоит на коленях, а Женька – кудрявая шатенка – сцепив пальцы, держит их у груди. Они оба успешные и уверенные в себе люди. Вместе они многого добились. У них полмиллиона подписчиков на Ютубе. Но сейчас эти двое смотрят на меня так, словно от моего решения зависит их дальнейшая судьба.

— Да гос-с-споди, Лосевы! Вы самые худшие в мире друзья! Вы аферисты и манипуляторы! — сдаюсь я.

— Ура! — ликует Женька. — Она едет!

Сначала она виснет на моей шее, потом на шее Лосева, когда тот поднимается, отряхивая джинсы, после чего мы все забираемся в салон.

Максим за рулем, Женя рядом с ним, мы с Тёмой сзади, Бакс между нами.

Как в старые добрые времена.

Машина трогается, и все молчат. По радио передают прогноз погоды. Ожидается потепление до плюс семнадцати. На Южный Урал пришло Бабье лето.

Пару раз замечаю, как Женька переглядывается с Максом, и собираю все свое мужество, чтобы взглянуть на Артема. Его густые брови слегка приподнимаются, а губы приоткрываются.

Глаза у Файфера поразительные.

Как и он, я тоже рыжая. Но глаза у меня обычные, карие. А у Тёмы они теплые, медовые и чистые, как у ребенка. В прежние времена он мог вымолить прощение, просто посмотрев на меня. Вот как сейчас.

От его внимательного взгляда меня снова бросает в жар, приходится куртку расстегнуть.

Я уже жду что он вот-вот что-то скажет или прокомментирует нашу заминку перед отъездом. Артем же не дурак и понимает, что я из-за него на ребят наехала. Но он молчит, а потом обращается к друзьям:

— Лоси, так чё, куда едем?

— Лично мы едем работать, — отзывается Женя, опережая мужа. — Кофе будешь? — протягивает назад термос.

— Спасибо тебе, добрая женщина, — Тёма хватается за термос, но Женька забирает его обратно.

— Я не тебе предлагаю. — Оглядывается и говорит мне: — Лер?

Я качаю головой.

— Спасибо, нет. Я позавтракала.

— Лосева, ты сегодня сама любезность, — фыркает Тёма несолоно хлебавши.

— Обращайся, — едко бросает Женька, демонстрируя мне свою полную солидарность.

Артем зевает, откинувшись на подголовник и расслабленно спрашивает:

— А нам далеко ехать?

Одной рукой он держит телефон, а другой почесывает Бакса между ушами. Жмурясь, тот балдеет.

У этой собаки напрочь отсутствует чувство собственного достоинства.

— Нормально. Это не доезжая горнолыжки, на круговом, — объясняет Максим. — Там раньше детский лагерь был. Он с двухтысячных стоял заброшенным. Они сами на нас вышли, узнали, что мы местные, рекламу попросили по бартеру. Ну а мы с Женьком давно не отдыхали.

— В смысле? — изумляется Тёма. — Вы же вечно отдыхаете.

— Мы не отдыхаем, мы работаем, — уязвленно отзывается Женька.

Она всегда психует, когда кто-то принижает их достижения, не считая такой бизнес серьезным занятием.