Теория снежного кома - стр. 39

В интерьере преобладали спокойные тона: стены выкрашены в бежевый, а мебель выполнена из тёмного дерева. На полу лежал большой ковер с узорами. Мягкий свет струился из нескольких источников: торшер с абажуром из кремовой ткани, настольная лампа с бронзовым основанием и камин. А ещё тут было много зелени: растения в горшках. За окном виднелись огоньки соседних домов, мерцающие сквозь падающий снег. Пройдя дальше, я заметила письменный стол у окна, заваленный книгами и бумагами. На нём же покоилась старомодная пишущая машинка, с которой, казалось, еще Хемингуэй мог бы работать. Рядом стояла кружка с остывшим чаем и стопка исписанных блокнотов Moleskine. На столе лежал старый вязанный шарф.

– Это рабочее место папы, – пояснила Фелисити, заметив мой пристальный взгляд. – Он пишет книгу.

– О, круто, – только и смогла выдавить я, стараясь не слишком явно разглядывать окружающую обстановку.

На стене висели несколько чёрно-белых фотографий в рамках: заснеженные горные пейзажи Монтаны, старые фотографии семьи, где все одеты в тёплую зимнюю одежду, портрет писателя в молодости, кутающегося в шарф. Всё это выглядело так… правильно и гармонично, как будто сошло со страниц рождественской открытки.

Фелисити тем временем бросила сумку на диван из светлой кожи, на котором лежал тёплый шерстяной плед с клетчатым узором, и направилась вглубь квартиры. В целом, она казалась просторной и очень светлой.

У нас всё иначе. В гостиной мало окон, поэтому в пасмурную погоду в комнате всегда сумрачно. Даже лампочки не спасают, да и те вечно перегорают. А зимой так вообще тоска смертная.

– Ну что, – раздалось из-за двери, и я обернулась, увидев Фелисити в белом кружевном фартуке, украшенном вышивкой с цветами лаванды. – Я готова печь. Идём?

Я кивнула и последовала за ней, ныряя в уютную и просторную кухню, где пахло корицей, горячим шоколадом и травами. На подоконнике стоял маленький рождественский венок.

– С чего начнём? – весело спросила Фелисити, засучив рукава.

Я слегка замялась, делая вид, что вспоминаю рецепт, хотя давно знала его наизусть.

– Мы будем печь шоколадное печенье с морской солью, – наконец произнесла я, стараясь говорить как можно более небрежно.

Глаза Фелисити расширились.

– С морской солью? Звучит немного… необычно. Ты уверена, что это хорошая идея?

– Согласна, звучит отвратно, но это любимое печенье Эйса. А у него отстойный вкус.

Лицо Фелисити смягчилось. Она с сомнением посмотрела на меня, а потом по моей указке принялась раскладывать продукты, пока я мыла руки с мылом и одновременно любовалась интерьером.

– Ну вот и всё, – пробормотала она. – Надеюсь, это сработает.

Я молча кивнула. И мы принялись за дело.

Я взяла на себя роль шеф-повара, а Фелисити —помощницы. Она старательно отмеряла ингредиенты, взбивала масло с сахаром и вымешивала тесто, как я ей велела. Я наблюдала за ней, давая советы и подсказки.

Пока мы возились с тестом, я рассказывала Фелисити о тонкостях приготовления этого печенья. О том, как важно использовать качественный шоколад, как правильно отмерять соль и как долго выпекать печенье, чтобы оно получилось мягким внутри и хрустящим снаружи.

Этому я научилась у Эйса. Да, такое тоже бывает.

– Главное – не пересушить, – подчеркнула я. – Оно должно оставаться немного влажным внутри. Это его изюминка.