Теория государства и права: Учебник для вузов - стр. 14

Беспочвенными являются и упреки Ф. Энгельса в том, что он недооценивал влияние процессов «воспроизводства самого человека» на зарождение государства и права, что «имеются основания полагать, родовые органы, поддерживающие запрещение инцеста и насильственное его пресечение внутри рода, развитие связей с другими родами в целях взаимообмена женщинами, были древнейшими элементами нарождающейся государственности».

У нас тоже имеются основания полагать, что в жизни современного, преуспевающего профессора теории государства, слегка пресытившегося благами современной цивилизации, вопросы секса могут служить важной детерминантой его поведения. Но насколько правомерно это сознание современного человека приписывать первобытному человеку, живущему в крайне неблагоприятных условиях, и полагать, что запрет инцеста сыграл заметную роль в становлении государства?

Сторонники подобных взглядов ограничиваются лишь общими рассуждениями о влиянии запрета инцеста на формирование государства и никак не раскрывают конкретных механизмов этого воздействия. Более того, они проявляют и недостаточные знания по этому вопросу.

Во-первых, принципиально неверно их утверждение о том, что запрет инцеста способствовал развитию связей между родами в целях взаимообмена женщинами. Современный профессор не может себе представить ситуации, что в условиях матриархата не он обменивал бы женщин, а женщины обменивали его. Этот бесспорный факт, выявленный этнографами XIX в., Ф. Энгельс описывает, цитируя работу миссионера Райта: «Женщины брали мужей из других кланов (родов)». Любой мужчина, «сколько бы ни было у него детей в доме или принадлежащего ему имущества, все равно каждую минуту мог ждать приказания связывать свой узел и убираться прочь… И ему не оставалось ничего другого, как вернуться в свой собственный дом» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 53).

Во-вторых, и это самое главное, запрет инцеста не изобретение родового строя. Наоборот, родовой строй стал возможен благодаря инцесту. И на этот факт, обоснованный этнографами XIX в., опирается в своих выводах Ф. Энгельс. «С установлением запрета половых связей между всеми братьями и сестрами, даже между самыми отдаленными родственниками боковых линий с материнской стороны, указанная группа превратилась в род, то есть конституировалась как твердо установленный круг кровных родственников по женской линии, которые не могут вступать между собой в брак» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 46–47).

Родовой строй не мог возникнуть ранее того, как запрет инцеста стал нормой жизни, безусловно соблюдаемый большей частью сородичей добровольно, без какого-либо принуждения. Следовательно, якобы создаваемые в целях утверждения инцеста органы принуждения должны были бы оставаться по преимуществу бездействующими, а их влияние на процессы становления государства – ничтожным. Племена Азии, Африки, Америки, не сумевшие развить свои производительные силы и пройти этап расслоения общества на антагонистически противоречивые классы, слои, не создали и государства. Хотя, по версии сторонников неклассового происхождения государства, у этих племен были созданы органы, поддерживающие запрет инцеста.

Таким образом, гипотеза о роли инцеста как одной из причин становления государства не соответствует реальному историческому процессу, конкретным фактам. Действительная же связь семьи и государства выражается в ином – на развитие государства как института, возникшего в период цивилизации, непосредственное влияние оказали формы семьи, присущие этому периоду, – парный и моногамный браки. Эта связь обстоятельно раскрывается Ф. Энгельсом.