Тени в темных углах. Гроза над крышами - стр. 7
Глаза его блестели, на впалых щеках появились красные пятна. Правда, на сей раз он витийствовал недолго и вскоре торжественно объявил:
– Испытания закончены, Титоры и Школяры могут отправляться по домам!
Первым, подметил Тарик, вскочил Пузан – ага, наступил обеденный час, и толстяк думал в первую очередь об ублажении чрева. У него у самого посасывало под ложечкой – но, в отличие от иных Школяров, мчавшихся к выходу вприпрыжку, он посчитал, что должен шагать неспешно, солидно, как и подобает не просто выдержавшему квартальные испытания, а удостоенному золотой совы с почетным шнурочком.
Глава 2. Долгая дорога домой
Пройдя по пустому гулкому коридору, распахнув тяжелую дверь (привратник, конечно, и не подумал утруждаться ради такой мелочи, как Школяр), спустившись по невысокой лестнице в шесть каменных ступенек, Тарик оказался на обширном дворе, окруженном затейливой чугунной оградой. Высокие ворота затворены, и на прямоугольных серых плитах не видно конского навоза. Дело тут явно не в распорядительности дворника – просто не видно ни одного экипажа: надо полагать, нет таковых у господ Наставников, невелики персоны по квартальным меркам…
Слева за воротами возвышался круглый каменный столб с мирообразом[10]. А у открытой калитки прохаживался взад-вперед Титор Кардош, которому вроде бы и не было нужды тут оставаться. Беспокойно как-то прохаживался, словно бы в волнении. Завидев Тарика, он, казалось, не просто обрадовался, а натуральным образом просиял, заспешил навстречу. Тарик не ускорил шагов. Титор Кардош по прозвищу Долговяз, в общем, не хуже и не лучше других, так что не было причин выказывать ему особенное уважение…
– Мои горячие поздравления, Тарик! – выпалил Долговяз. – Оправдал мои усилия, не подвел учителя!
Как выражались в таких случаях Школяры промеж себя, талдыка цвел и пах. Ну, еще бы – успех Школяра был и успехом Титора, или попросту талдыки (но храни вас Создатель употребить это непочтительное прозвище при Титоре – полдюжины розог схлопочете!). Тарик выжидательно молчал.
– Пойдем-ка… – Зачем-то опасливо оглянувшись, Долговяз взял Тарика за плечи и вывел в калитку. – У меня к тебе будет серьезный разговор…
– Меня дома ждут, – буркнул Тарик, только чтобы отделаться. На самом деле ему некуда было особенно торопиться: маманя, конечно, ждала с нетерпением, но вовсе не требовалось нестись домой сломя голову, тем более что Школяру, одетому по форме, надлежит «шагать по людным местам степенно и чинно, без припрыгиваний, маханий руками и гримасничанья лицом».
– Мы и по дороге поговорить можем, – сказал Долговяз. – Тарик, ты ведь уже хороших годков достиг, еще два месяца – и перейдешь в Подмастерья, должен понимать взрослые вещи… И память у тебя хорошая. Должен помнить все, что говорил Наставник Филодош… ну, главный на испытаниях. Верно ведь?
– Верно, – осторожно согласился Тарик, все еще не понимая, куда талдыка гнет.
– Помнишь, как он сказал: непоротые офицеры потеряли и устье Тилутаны, и все Зеленое Заречье?
– Ну, помню…
– А что это означает?
– Ну, что потеряли…
– Тарик, Тарик… Пора бы знать в твои годы: частенько у иных слов есть двойной смысл… Неужели не знаешь?
– Знаю…
– Был там двойной смысл! – сказал Долговяз прямо-таки торжествующе. – Ни устья, ни Заречья наше славное королевство так и не отвоевало. А потеряли мы эти земли при короле Дазоре Третьем, да утешит Создатель его душу в Счастливых Полях. Значит что? Значит, сей Филодош допустил словесное «осуждение величества». Что несравнимо по тяжести с «оскорблением величества», однако ж законами королевства карается. Понял теперь, чему ты стал ушеслышцем?