Тени сгущаются - стр. 45
– Я этого не говорил, – произнес Келл. – Пожалуй, можно сказать, что мы поклоняемся магии. Она и есть наша высшая сила.
– Это ересь.
Келл приподнял бровь, убрал руку с гробницы.
– Ваше величество, вы поклоняетесь тому, чего не можете ни увидеть, ни коснуться, а я поклоняюсь тому, с чем связан ежеминутно, каждый день. Что из этого более логично?
Георг нахмурился.
– Дело не в логике, а в вере.
Вера. Замена показалась Келлу неравноценной, но он решил, что не стоит строго судить обитателей Серого мира. Людям надо во что-нибудь верить, и без магии они придумали себе бога поменьше. Полного изъянов, тайн и надуманных правил. Ирония заключается в том, что они отвергли магию еще до того, как она покинула их, вытеснили ее этим своим всемогущим богом.
– Как вы поступаете со своими мертвыми? – допытывался король.
– Мы их сжигаем.
– Языческий ритуал, – презрительно бросил король.
– Уж лучше, чем укладывать тела в ящики.
– А как же их души? – Георг, похоже, был искренне встревожен. – Куда, по-вашему, они деваются? Ведь вы не верите ни в рай, ни в ад.
– Они возвращаются к истокам, – ответил Келл. – Магией пропитано все, ваше величество. Она – течение жизни. Мы считаем, что, когда человек умирает, его душа возвращается в этот поток, а тело распадается на составляющие его стихии.
– Но как же тогда собственное «я»?
– Оно перестает существовать.
– Тогда какова же цель? – проворчал король. – Зачем вести праведную жизнь, если потом тебя ничего не ждет? Если ничего не заработаешь?
Келл часто задавал себе этот вопрос, но при этом он вовсе не мечтал о загробной жизни. Просто не хотелось возвращаться в ничто, будто бы его никогда и не было на свете. Но скорее замерзнет серый лондонский ад, чем он хоть в чем-нибудь согласится с королем.
– Я думаю, цель в том, чтобы жить по совести.
Георг побагровел.
– Но если нечего бояться, что помешает людям грешить?
Келл пожал плечами.
– Я видел, как люди грешат и с именем Бога на устах, и во имя магии. Они просто не умеют достойно чтить высшую силу, какую бы форму она ни приняла.
– Нет загробной жизни… – ворчал король. – Нет бессмертной души. Это противоестественно.
– Напротив, – возразил Келл, – это самое естественное на свете. Природа циклична, и мы все – часть природы. Противоестественно верить в человеческую непогрешимость и в уютное местечко, приготовленное тебе на небесах.
Георг стал темнее тучи.
– Осторожнее, мастер Келл. Это богохульство.
– Ваше величество, вы никогда не казались мне богобоязненным человеком.
Король перекрестился.
– Лучше перебдеть, чем недобдеть. Кроме того, – он огляделся, – я король Англии. Мое наследие священно. Я стою во главе страны по милости Бога, над которым ты насмехаешься. Я Его слуга, и это королевство вверено мне Его милостью. – Слова Георга прозвучали как заученная речь. Король засунул крест обратно под воротник. – Возможно, – добавил он, нахмурившись, – я бы поклонялся твоему богу, если бы мог увидеть его и прикоснуться к нему, как ты.
Вот оно, снова! Старый король благоговел перед магией, дивился ей, как ребенок. А новый король смотрит на нее так же, как на все остальное, – с вожделением.
– Я уже предупреждал, ваше величество, – сказал Келл. – Магии больше нет места в этом мире.
Георг усмехнулся и на миг стал больше похож на голодного волка, чем на сытого человека.