Тени прошлых страстей - стр. 4

- Делает ли меня принесение жертвы для сатанинского ритуала серийным убийцей?

- Я думаю, как только ты убиваешь больше трех человек, ты становишься одним из них.

- Рада это узнать.

Я игриво подтолкнул ее под руку:

- Однако это вскроется, только если тебя поймают.

- Верно, - она снова поднесла стаканчик к губам, и я подумал, не стоит ли посоветовать ей притормозить. Слишком много сахара может испортить даже самый лучший шоколад.

- Моя мама умерла, - выпалила вдруг она, и в ее глазах появились слезы. - Это то, что я пытаюсь забыть, для этого я пью. Но я понимаю, что не смогу этого забыть. Да, на какое-то время мне станет легче, но потом всё пройдёт, и я вновь вспомню о ее смерти. Не хочу этого. Не хочу грустить. Я хочу быть счастливой, но не могу. Не могу. Просто не способна на это. Каждый раз, когда я хоть немного счастлива, я чувствую себя виноватой из-за того, что могу радоваться даже тогда, когда потеряла маму.

Она сказала все это довольно быстро, даже показалось, что она успокоилась. А потом она снова расстроилась, пожалев о том, что рассказала. Я смотрел на нее, не в силах ничего сказать, потому что точно понимал, что она ощущает.

- Я думаю, мои друзья были правы, - она снова попыталась допить свой напиток.

- Это не так, - поспешно выпалил я. - Потому что я чувствую то же самое.

Она опустила свой стакан:

- То же самое?

Я киваю:

- Мой брат умер полтора года назад.

- Мне так жаль.

- Мне тоже.

Ее глаза наполнялись слезами.

- Не становится легче?

Я проглотил комок в горле:

- Нет. Однако тебе придется с этим смириться. Я этого не сделал и в течение полугода был зол на всех. Ужасно зол. Я был зол на весь этот долбаный мир.

Однажды, я просто увидел, как к моему подъезду подходят два человека в форме.

Я понял это в ту же секунду, как раздался звонок в дверь. Я чувствовал это всем своим существом, и всю предыдущую неделю мне снились кошмары о том, как моего брата убивают в бою.
- Это было внезапно? - спросила Аня тихим голосом. Она наклоняется ближе, чтобы я мог ее слышать.

- Да, - сказал я ей, откинув ее густые волосы за ее же плечо. Она вздрагивает от моего прикосновения и поворачивается. Ее глаза были затуманены - как от горя, так и от алкоголя, который быстро овладевал ею. - Пойдем, - я взял ее за руку, и мы стали пробираться через квартиру к свободному углу возле окна в одной из комнат. Здесь было гораздо тише.

- А что случилось с твоей мамой? - мягко спросил я, когда мы сели на пол. - Это было неожиданностью?

- И да, и нет, - сказала она мне, поднимая голову к потолку. - У нее был рак, но наступила ремиссия. Дела шли на поправку, а потом внезапно рецидив. Она прошла путь от преподавания танцев по вечерам в четверг до того, что ей осталось жить три недели.

- Боже, это ужасно. Мне очень жаль.

- Спасибо, - Анна шмыгнула носом и протерла глаза. - С того дня прошло всего несколько недель, и мои друзья подумали, что выход в свет и вечеринки вернут меня к нормальной жизни.

- Это так бесит, правда? - спросил я. - Когда люди пытаются вырвать тебя из твоей скорби?

Она кивнула.

- Я думаю, они просто хотят, чтобы я снова стала «нормальной», но это нелегко, я знаю. Я благодарна им, - она глубоко вдохнула. - Трудно находиться рядом с кем-то, настолько подавленным. Это тоже отнимает много энергии. Я прекрасно себя чувствую, когда меня оставляют в покое, поэтому мне неловко из-за того, что я злюсь на них, когда они хотят пригласить меня куда-нибудь.