Тени. Похищенные души - стр. 12
Она обладала невероятной внутренней силой. Бастиан восхищался ей, и с тех пор, как он частично от отчаяния, частично из мести поглотил душу своей мачехи Маргарет-Мод, он уже знал, откуда взялась эта необычная сила Эбби. Ее отец Джек работал кузнецом. И не каким-то обычным кузнецом. Он являлся прямым потомком человека, много поколений назад выковавшего из амулета жизни три кольца, одним из которых было то, которое охранял Бастиан. Тут он глухо и раздраженно рыкнул. До недавнего времени, конечно же.
Предок Эбби создал три кольца из таинственного виталинариума, позволяющего открыть ворота в мир мертвых. Кольцо души, которое находилось у Бастиана, кольцо сердца и кольцо памяти. Но с расщеплением металла проснулся и голод. Металл питался человеческими плетениями, и сила колец заставляла хранителей поглощать плетения – души, сердца, воспоминаний – и нейтрализовывать их в тени.
Бастиан осознавал возложенную на него ответственность. Он действительно вбирал в себя частички душ, но только тех детей, которые не знали ничего, кроме боли. Также он забирал души тех, кто позднее мог совершить серьезное преступление. Это он вычислял заранее. Таким образом он защищал детей, спасал их от самих себя.
Бастиан отдавал кольцу все, что оно требовало, и при этом помогал людям, пока не встретил Эбигейл Вудс.
Он поднял весла, и гичка сама поплыла по течению. Он тяжело дышал от напряжения, и пот стекал у него по спине. Его раны болели, но давление внутри немного ослабло.
Ему не следовало целовать Эбби. Нет, не следовало. Но он понятия не имел, что она – потомок того самого кузнеца. Не знал, что под влиянием виталинариума гены кузнеца изменились подобному тому, как кольцо передало свою силу всей семье Бастиана. Поэтому и Тристану приходилось поглощать частички душевных плетений, и ходить сквозь тени он тоже умел. Но, в отличие от хранителя колец, ему не удавалось преодолевать определенные барьеры, и он не мог проникать в души людей так же глубоко, как Бастиан сделал это с Эбби.
– Я тебя не прощу! Никогда тебя не прощу! – ее голос все еще звучал в его голове. Голос Эбби. Хотя, когда он забирал ее плетения, она молчала, потому что в этот момент Бастиан целовал ее. Тем не менее он слышал этот голос, слышал именно эти слова, потому что и она побывала у него в голове. Ее ярость и презрение взорвались внутри него, как бомба. Что ты со мной сделал? И за что? За что? И сейчас он чувствовал себя совершенно разбитым, потому что сожалел о случившемся. Раскаивался – и в то же время нет. Потому что Бастиан понимал: у него не было другого выбора.
Он бросил взгляд на школу Даркенхолл. Она осталась там. Ждала ли она его? Что бы сказала, если бы они встретились? Подошла бы к нему? Накричала бы? Сможет ли она когда-нибудь снова довериться ему до такой степени, чтобы снова поцеловать его?
Бастиан вздохнул. Думать сейчас о поцелуях с Эбби совсем уж неуместно.
Он же хранитель кольца. У него есть определенные цели и обязательства. Медлить нельзя. Особенно сейчас, когда он, проникнув в душу мачехи, выяснил планы Константина Кросса и группы его сообщников на кольцо души. Он не мог так просто отделаться от чувств и стремлений, но сейчас в первую очередь он поразмыслит над тем, как остановить Кросса.
К лодочному сараю он шел пешком, не перепрыгивая из тени в тень, и все его мышцы горели, когда он наконец выбрался на берег, вытащил гичку из воды и отнес ее на место. Рубашка вся промокла от пота. С тоской посмотрев в сторону общежития школы, где наверняка находилась Эбби, он скользнул через тень в свою комнату. Снял с себя потную окровавленную майку, при этом случайно задев шрам под сердцем. Он снова будто вспыхнул и начал кровоточить.