Тени Черного леса - стр. 9
– Да, да. У нас, не как у вас в России, больших лесов мало. Вот есть сосновый лес. В трех километрах западнее.
– Карту умеете читать? – Мельников развернул заранее прихваченный у майора лист карты. Это была немецкая пятикилометровка. Крупновато, но понять можно.
– Вот тут. Правда, рядом ферма. Но она скорее всего, пустая. Ее хозяин последний в городе был… до вас. Он говорил о своем желании уйти. А больше никто его не видел.
Лейтенант отметил про себя, что лес как раз находился между дорогой, на которой произошло нападение, и их городком. А Черный лес был далеко на юго-востоке. Правда, не давала покоя одна странность. На месте этих нацистских партизан Мельников, если б уж полез в город, первым делом ликвидировал бы Фридриха. Как приспешника оккупантов. Хотя бы чтоб другим неповадно было. Или он все-таки является их человеком? Но тогда надо действовать быстро, а не размышлять.
Прихватив из комендатуры автомат, Мельников отправился на разведку. Лес он нашел быстро– это был довольно крупный сосновый массив, располагавшийся на холме. Впрочем, «лесом» такое назвать можно в Германии. У нас он сошел бы за парк – разве что без дорожек и скамеек. Тут в лесах старательно вычищали не только бурелом, но и убирали подлесок и хворост. На краю леса и в самом деле имелась ферма, судя по всему, довольно богатая и, совершенно очевидно, пустая. В наступающих сумерках лейтенант заметил поднимающийся под деревьями дымок… Во дают! Они б еще указатель поставили.
Собственно, основную информацию он узнал, но раз пошел, надо доводить дело до конца. Он заметил заросли кустов возле опушки и осторожно двинулся к ним. От них уже проник в лес. Маскироваться с этом сосняке было трудно, но лейтенант и не такое проходил. Тут хоть росла довольно высокая трава. К этому времени уже совсем стемнело. Продвинувшись вглубь, он увидел вдалеке пламя костра, на фоне которого выделялся силуэт человека, стоявшего с винтовкой. Впрочем, стоял – это было громко сказано. Человек привалился к дереву в расслабленной позе. Обойти его труда не составило. В пламени костра он увидел еще четверых. Судя по доносившемуся оттуда шуму, все были изрядно пьяны. Можно было уходить.
– Товарищ майор, как партизаны они ничего не стоят. К тому же они сейчас пьяны. А пока мы будем докладывать по начальству, пока они там раскачаются, эти люди уйдут на другое место. К тому же любители любителями, но у них могут быть люди в окрестных населенных пунктах. Может, они и этого немца убили, что, допустим, у него были какие-то обязательства, а он потом отказался. Да и видел я, как немцы с партизанами боролись, пока не научились. Шума было до неба, толку – куда меньше.
– Было б на войне… А теперь – людей в мирное время станем класть? Я на себя ответственности не возьму.
Майор взялся за телефон. Доложив обстановку, он упомянул и об инициативе Мельникова.
– Он, товарищ полковник, фронтовой разведчик, а еще раньше – партизан…
Выслушав ответ, Щербина повернулся к Мельникову:
– Спрашивают, живым хоть одного взять сможешь?
– Так точно.
– Говорит, сможет. Есть.
Щербина опустил трубку на рычаг.
– Приказ такой: вести наблюдение, если «языка» взять не можете, не лезте. Если возьмете – действуйте по обстановке. Но брать только добровольцев!
В добровольцы вызвалось много народу. Почти все. Но Мельников решительно отсеял тех, кто не воевал, или воевал вдали от фронта. К лесу они вышли уже перед утром.