Тени безумия - стр. 64
Арсилай был уверен: будущее за другим способом жизни и деятельности. Будущее за такими, как Бионт, кто не видит разницы между смертными из-за происхождения или принадлежности к сословию.
Конечно, триасцы и низантийцы чувствуют, что их время ушло. Что их старый взгляд на мир, их древний мир – умирает. Но они не хотят умирать. Не хотят уходить. Им все нравится таким, как есть. У них власть, у них богатство. И не потому, что они достойны их, а потому что они дети своих отцов и верные слуги своих богов. Им не нужны изменения, их устраивает существующий миропорядок.
Они помнят, как чуть не создал новый миропорядок Алексурус Аледонский, объединивший под своей властью Архэ и половину Алании, Мидгардополис и пустыню Рун, большую часть Серединных земель и Эхларский перешеек. Алексурус собирался отменить рабство в своей империи, и, говорят, его убили из-за этого, ведь это решение изменило бы все.
И они помнят, как пал под натиском роланских легионов древний Морской Союз, когда погибло большинство представителей старинных родов, ведущих свое происхождение от богов, и новые народы пришли в Архэ из Серединных земель. И как только Роланская империя развалилась, Архэ незамедлительно вернулся к прежним порядкам и освященным тысячелетними традициями законам.
И поэтому Бионт умер? Потому что старый миропорядок врос в бытие и не хочет дать дорогу новому, более достойному миру?
Если это так, то он пожалеет. Этот убогов старый миропорядок сильно пожалеет, что не ушел тихо, спокойно и даже с некоторым почетом. Ведь, что ни говори, а именно архэйцы в Первую Эпоху сдержали воинство Заморских Островов, именно в боях с гоплитами древнего Морского Союза завязла Светлая Армада, прежде чем подошли войска аланцев и архипелажцев, прикрываемые защитными чарами Магов-Драконов, и Высокорожденные навсегда были изгнаны из Западного Края.
До Дианохеи отряд Арсилая добрался еще быстрее, чем Аристих до Афоры. Одно из многих преимуществ чародеев, недоступное лишенным Дара: магия позволила поддержать галоп лошадей и крептодонотов до самой башни, хотя и с ущербом для здоровья животных.
Подъезжая к дому Бионта, отряд перешел на рысь. Сосредоточились Филисиониды, шепча Слова и активируя защитные артефакты. Чары октариновой пленкой легли на стражников и магов, сверкнули, обращаясь из зримого покрова в малозаметные символы на щеках. Магическая защита никуда не делась, лишь стала невидимой и для большинства чародеев, а не только для обычных смертных.
В защитных чарах Филисиониды являлись одними из лучших во всем Морском Союзе.
Арсилай нахмурился, когда отряд подъехал к башне. Аристих говорил, что вокруг дома Бионта должны дежурить ученики старика под руководством его старого товарища по наемничьей юности Телемаха, как и Аристих, выбравшего Дианохею для спокойной старости. Сын и дочь Телемаха учились у Бионта, и бывший солдат удачи, как и все наемники, знающий цену быстрой медицинской помощи и каждую неделю приносивший щедрые дары богу врачевания Исклепию, не мог нарадоваться их успехам в лечебном чародействе. По словам Аристиха, убийство старого мага Телемах воспринял как личное оскорбление и грозился совершить гекатомбу Гневным богиням с просьбой покарать злодеев.
Призывающие на голову душегуба кару небесную жители долины, угрюмые ученики Бионта и следящий за округой хмурый наемник – вот кого ожидал увидеть Арсилай возле башни. Но афорский отряд встречал лишь Телемах, изрядно располневший с тех пор, когда сын Мелеона видел его в последний раз. Бывший наемник сидел возле входа в башню и действительно был хмур, да еще вдобавок и мрачен, как грозовые тучи Дайса Дождевика. Легкий полукруглый щит лежал на земле рядом. Телемах подбрасывал и ловил кинжал с широким клинком и совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг.