Тени безумия - стр. 40
Фирольские маги и жрецы радостно закричали, приветствуя удачу Биваса.
«Медведи» не успели добраться до людей. Рассеянные по всему дворцу эфирные частицы стихии Огня, тщательно оставляемые Дайрой в наиболее важных местах, в один миг расцвели пламенными смерчами. Непростое и трудное волшебство требовало постоянного сосредоточения на удержании частиц во время празднества непроявленными, скрытыми в том числе и от королевских волшебников, поскольку по одной из версий причиной возможной гибели фирольского венценосца являлось предательство приближенного к Леопольду XIV чародея, поддерживающего повстанцев на востоке. Благодаря специально созданному под ее Локусы Души посоху Дайра могла без особого труда поддерживать это заклинание, сложное даже для инициированного боевого мага первого разряда, особенно ведущего себя во время праздника столь непосредственно.
После Шастинапура каждому боевому магу Школы создали уникальные, подходящие под индивидуальные способности и эфирную специфику тонкого тела магические инструменты, заменив ими стандартные посохи. Впрочем, после Шастинапура вообще много чего изменилось…
Пламенные смерчи возникали спереди, сзади и по бокам медведеобразных чудищ, смыкались и не давали им двигаться. Часть смерчей распалась на свои малые подобия и обрушилась на насекомых, пытавшихся напасть на людей сверху. Над смертными словно раскинулся колышущийся огненный балдахин – пламя Дайры не пропустило ни одного мерзкого прусака. Несколько существ в последний момент успели увернуться и взлететь, пытаясь добраться до проросших из купола хрустальных колонн, трещавших от внутреннего напора серебристых теней. Вырвавшийся из бурлящего огня ливень фаерболов испепелил этих насекомых прежде, чем они добрались до колонн.
Хмурившаяся Дайра бросила быстрый взгляд на Уолта. Бестии хотелось увидеть хоть малейший знак его одобрения. Ракура коротко кивнул. Магичка стала хмуриться еще сильнее, однако Уолт знал, что она довольна похвалой.
Отделившийся от толпы дворян Ксанс бросился к Тысячехвостой крысе и обрушил на нее четырехфазовое заклинание стихий. Из многострадального паркета взметнулись гибкие металлические жгуты, оплетая Владыку. Над ним закружили Знаки Огня и Ветра, готовясь разродиться вихрем, в диком движении которого элементали пламенной стихии буравами погружаются в тело и взрываются внутри. Жгуты заплакали концентратом чистейшей воды, способным расплавить любую материальную вещь, а в колдовском поле вокруг Нечестивого Короля элементали стихии Воды переносили это свойство в эфирную субстанцию, разрывая течение магических энергий в тонком теле Наагарха.
Уолт призвал воздушных элементалей и взлетел, пройдя невредимым сквозь наведенное Дайрой пламя. Крылатая крыса возмущенно ревела, паря над огненной завесой. Ее живот уже бултыхался под ней пузырем, держась на одной только слизи, протянувшейся из углубления на месте брюха Трариурха. Одного взгляда Вторыми Глазами хватило, чтобы понять – рвущиеся на свободу из свисающей утробы создания опаснее и «медведей» убога, прибывшего получить положенное по контракту, и самих Нечестивых Королей. Врата в Эфирные Слои Равалона, окутывающие мироздания и закрывающие его от Пустоты за границами реальности, не позволяющие миру сталкиваться с другими мирами, окруженными своими Слоями – вот что скрывалось в готовом лопнуть животе Владыки.