Теневой Дозор - стр. 32
– Чтобы получить любовь женщины, магия не нужна, – развил мысль фехтмейстер.
– Я не пользуюсь магией для себя, – сказал Дреер.
– И не нужно! – подхватил Рауль.
Что он имел в виду, только ли амурные дела, или же все в целом, осталось неясным.
– Но об этом позже, – продолжил испанец. – Я хотел побеседовать о другом.
Они достигли конца улочки. Высокие дома раздвинулись, как занавес, открывая набережную Влтавы. На воде играли огни фонарей.
– Я читал вашу докладную, – сообщил Рауль. – Особенно интересен отрывок о фехтовании с этим…
– Големом, – вставил Дмитрий.
Рауль опустил в карман здоровую руку, извлек небольшую коробочку, напоминающую портсигар с золоченым символом на крышке. В коробочке на мягком черном бархате лежал прозрачный кристалл.
– Я имею честь исполнять должность хранителя нематериальных свидетельств. И позволил себе сделать копию мыслеобраза вашего поединка.
Дмитрий предполагал, что Рауль должен быть боевым магом. Но представить его на должности кого-то среднего между библиотекарем и смотрителем музея… Хотя, учитывая нападение на бернский схрон артефактов шесть лет назад, кому, как не Раулю, возглавить такой пост. Разумеется, у него были права скопировать мыслеобраз, подвешенный на кристалл. Все равно что скачать на флешку. Кстати, такой способ копирования информации появился немногим раньше, чем запоминающие устройства. Мыслеобразы вообще стали широко использоваться где-то в эпоху развития психоанализа.
– Вы допустили ряд ошибок. – Рауль ловил в кристалл свет уличных фонарей и пристально смотрел вглубь. – В первую очередь – потеряли спокойствие и ясность сознания…
«Еще один!» – устало подумал Дмитрий. Ему хватило разбора с Лихаревым.
– Но сейчас это не важно. Мыслеобраз слишком многое искажает. Я хочу, чтобы вы описали мне в подробностях вашего… противника.
– Сначала я подумал, что это голем, – сказал Дреер. – Для себя я все еще так его называю. Но это не голем.
– Верно, – кивнул испанец. – Я таких видел. Остатки того, кого сотворил Бен Бецалель, покоятся в нашем схроне. Их давно перенесли с чердака Староновой синагоги. Тайно, во время войны, после того как голем пробудился и убил немецкого солдата.
– Тот, с кем я дрался, был не из глины. Это была статуя. Не знаю, как описать. Он… как будто из живого камня. – Дмитрий хлопнул ладонями по парапету набережной. – Слов не хватает.
– Это точно был… мужчина, а не женщина?
– Абсолютно. Знаете, он очень мягко двигался для статуи. В Петербурге я видел, как оживает памятник Петру у Михайловского замка. Потом даже заклинание это изучал – «Монументум». Так он когда с пьедестала соскочил – аж земля содрогнулась. А этот двигался как человек… И еще он мог бить магией на расстоянии и защищаться. У него был свой ум.
– Взгляните. – Дон Рауль убрал футляр с кристаллом в карман и вытащил из-за пазухи бумагу, свернутую трубкой. Развернул – и Дмитрий увидел рисунок. Черно-белый, похожий на карандашные иллюстрации в старинных книгах века примерно семнадцатого.
Дмитрий пристально смотрел на Рауля:
– Вы тоже с ним встречались?
Помрачневший фехтмейстер уже засовывал рисунок обратно за пазуху.
– Это вы нарисовали? – не унимался Дреер.
– В меру отсутствия таланта.
– Очень похоже. Кто это? – Дмитрий заговорил быстро, чувствуя, как участилось сердцебиение.