Тенеловы. Междусторонье - стр. 24

− Жарко, − Коля подул себе на лоб.

− Совсем забыла, как у нас тепло, − я оглядела наши наряды. В штанах и рубахах из грубой ткани мы рисковали спечься на солнце как картошка в мундире.

− Повезло, что мы здесь ненадолго, − обмахивая себя ладонью, сказала Ксюша. − Хотя я бы с радостью осталась навсегда.

– Что дальше? – обратилась я к Нани, но взглянув на нее, поняла, что попала не по адресу.

Внешне это была все еще Нани, но суть изменилась. Место рассудительной женщины средних лет заняла жительница теневой стороны, впервые попавшая в мир красок. Глазами полными детского восторга она осматривалась вокруг. Ее губы двигались, словно она что-то шептала, а руки бесцельно хватали воздух.

– Эй! – Коля дернул Нани за рукав. – Приди, что ли, в себя.

Но Нани не отреагировала. Цвета безраздельно завладели ее вниманием. Особенно по вкусу ей пришелся наш дом, который папа в прошлом году покрасил в салатовый.

Я бросила попытки привести Нани в чувства и переключилась на сестру:

− Как ты себя чувствуешь?

Я, Коля и фантом, занявший место моей тени, застыли, ожидая ее реакции. Ксюша наклонила голову, прислушиваясь к себе.

− Вроде нормально.

Я улыбнулась. Наконец-то, хорошая новость. Но моя радость была преждевременной. Ксюша вдруг дернулась, как от пощечины. Ее и без того крупные зеленые глаза распахнулись на пол-лица.

− Что? − я схватила сестру за плечи и встряхнула, но она не обратила на меня внимания. Ее взгляд был устремлен в сторону. Если посмотреть туда же, ничего не увидишь. Ксюша единственная ощущала тени, и нельзя сказать, что это была привилегия.

− Они меня заметили, − прошептала Ксюша обескровленными губами.

− Отгородись от них, что ли, − посоветовал Коля. − Вспомни, чему тебя учила Нани.

− Я пытаюсь, − ответила сестра. От напряжения у нее трепетали вены на висках.

Ксюшины попытки потерпели крах. Она схватилась за голову и протяжно завыла.

– Нани! Что нам делать? – я ущипнула женщину. Когда моя сестра страдает, мне не до церемоний.

– Ой! – щипок вернул Нани в реальность, и она переключилась с созерцания цветов на Ксюшу. – Что ты чувствуешь?

Ксюша не отвечала. Она кружилась на месте и махала руками, отбиваясь от кого-то.

– Пора возвращаться, – сказала я. – Разве не понятно, что она не справляется?

– Подожди, – возразила Нани. – Дай ей выставить защиту.

Нани взяла лицо Ксюши в свои ладони и велела сестре смотреть себе в глаза.

– Дыши, – сказала она, – глубоко и спокойно. Это поможет тебе сосредоточиться.

Но Нани самой впору было сосредоточиться. Она то и дело косилась на рекламный щит, где на красном фоне шли желтые буквы. Он и мне резал глаза, а ей каково?

– Хватит, – я оттолкнула Нани от сестры. – Мы уходим. Немедленно. И я никого ждать не буду.

У Нани нижняя губа задрожала совсем как у ребенка, который вот-вот расплачется. Но как бы ей не хотелось остаться в моем мире, она не спорила.

Мы с Колей подхватили Ксюшу под руки и поволокли прочь со двора, пока местные старушки не кинулись нам на помощь. Сестра не сопротивлялась, сопровождая наше отступление скулежом.

Я бросилась к ближайшей тени. Это оказалась тень того самого рекламного щита. В последний раз оглянувшись на дом, я разрезала тень на асфальте и прыгнула в нее, как в водоем, потянув за собой спутников.

Раньше я всегда погружалась в тень вертикально, фактически входила в нее. В этот раз погружение вышло горизонтальным. Нас немного покружило, я никак не могла сориентироваться в пространстве. Но я держала в голове образ грота в цветоломни, и – о, чудо! – мы вынырнули именно там. Это было мое первое точное попадание. Я определенно делаю успехи.