Тень Тьмы - стр. 8

Неужели они действительно загнали меня в комнату, а потом решили в моё отсутствие устроить вечеринку?

К горлу подкатывает болезненная острая ярость.

Что Питер Пэн сказал той ночью? Никому нельзя меня трогать. Он думает, что владеет мной, как своей собственностью? Что он может делать со мной всё, что ему заблагорассудится, без каких-либо последствий для себя?

Конечно, Король Неверленда считает, что правила на него не распространяются.

Кас велел мне оставаться в своей комнате, пока они не разрешат мне выйти, но я им не хренова пленница. Уже нет.

Я рывком открываю дверь и следую по коридору на чердак за отблеском золотого света.

В воздухе вьётся дым. На ветвях Небывалого Дерева среди сонных, тихо журчащих попугайчиков блестят жуки-пикси.

И по всей комнате, в том числе на коленях у Питера Пэна, я вижу хорошеньких девушек.

На первый взгляд это мои ровесницы, хотя тут, на острове, трудно сказать, смертные они или бессмертные. Я до сих пор не знаю, как это всё работает. Кто стареет, а кто нет. Может быть, и вовсе никто. Может быть, они все застряли во времени, как жук в капле древней древесной смолы.

Когда я останавливаюсь рядом с угловым диваном, в комнате повисает тишина.

Близнецы смотрят на меня. Между ними, но не вплотную, на диване расположились несколько девушек. Вейн сидит в кожаном кресле с раскрытой книгой в руках. Меня он демонстративно не замечает. Во рту у него сигарета.

В соседнем кресле на коленях у Питера Пэна восседает блондинка. Девушка смотрит на меня как на мусор, выброшенный океаном на берег.

Мы с Пэном встречаемся глазами.

Пока мы меряем друг друга взглядами, его лицо становится всё более напряжённым.

Я сощуриваюсь, пытаясь замедлить дыхание и успокоить колотящееся сердце.

У него ещё нет своей тени. Он не всесилен. Это означает, что если я хочу отстоять свою позицию, сейчас самое время, и во мне возникает внезапная, настоятельная необходимость отомстить ему за то, что у меня сводит живот, за то, что он заставил меня почувствовать себя ревнивой сучкой, хотя я не заявляла своих прав ни на кого из них.

А может, он делает это специально. Может быть, он хочет посмотреть, как я отреагирую.

Выражение его лица едва заметно оживляется, губы слегка кривятся, когда он чувствует перемену в моём поведении.

Сейчас или никогда.

Я бросаюсь к лестнице.

Пэн скидывает девушку с колен, она разражается протестующим пронзительным визгом и шлёпается на пол.

Я чувствую, как Пэн несётся за мной по пятам, и по рукам бегут мурашки.

Он крупнее меня и определённо быстрее за счёт длины ног. Но я долго жила в старых домах и знаю, какие их свойства могу использовать в своих целях.

На лестнице я подтыкаю платье под задницу, сажусь на перила и стремительно скатываюсь вниз.

Пэн, пытаясь схватить меня, промахивается на дюйм, и секунду спустя я спрыгиваю на землю.

Он бегом спускается на несколько ступенек, но быстро отказывается от этой идеи и, упёршись в поручень, перемахивает через него.

А я уже бегу, чтобы осуществить свою месть.

В костровой яме потрескивает огонь, вокруг собралось с десяток Потерянных Мальчишек. Я выбираю первого попавшегося, прыгаю в его объятия, обхватываю ногами его талию и прижимаюсь губами к губам.

Об удовольствии речь не идёт.

Я хочу обозначить свою позицию. К несчастью для Потерянного Мальчишки.