Тень минувшего полнолуния - стр. 47
А я сделала еще один шаг.
– Отлично. Так почему вы думаете, что я могу спутать? А мясо человека или оборотня? Вы способны отличить его от мяса животного? – и я снова ему улыбнулась, на сей раз, еще и магию выпуская.
И тут повара затрясло. Он прижался спиной к стене и дрожал как осиновый лист. А меня сзади обняли руки Маркграфа и прижали к сильному и горячему телу.
– Лика. Отпусти его. Он все понял, – прошептал мне Роланд на ухо.
Я тряхнула головой и отвела взгляд от повара, который к его чести устоял на ногах, и не сполз по стеночке, у которой стоял.
– Простите. Не люблю, когда сомневаются в очевидных вещах.
– Пойдем. У нас последняя ледяная кладовая. Там лед, свежее мясо и не переработанные продукты.
– Идем, – кивнула я.
Последняя кладовая была самой холодной. Здесь лежали и не таяли огромные куски льда, а еще был снег, им засыпали туши принесенных с охоты животных. Я поежилась, мне на плечи тут же накинули плащ. Роланд снял его с плеч и укутал им меня. Мне он был велик, но сразу стало тепло. К тому же он был пропитан Роландом, его энергией и жизнью. Меня перестала бить мелкая дрожь, и снова стало гораздо спокойнее. Поэтому я уверенней прошла дальше в глубину холодной кладовки.
И здесь тоже прямо во льду стояли бочки. И не во всех было соленое мясо. Некоторые из них были с мочеными яблоками, в некоторых был уже готовый яблочный сидр. Я вот тоже собиралась мочить яблоки. Но только это нужно делать с осенним урожаем. Летние яблоки категорически для этого не годятся. И это у меня впереди. Кстати мне тоже пригодится такая бочка. Те, что у меня есть, меньше по размеру.
Я останавливалась и снова шла дальше. Никто не задавал вопросов. Все поняли, что лучше помалкивать. Целее будут. Я дошла до конца кладовой и остановилась возле горы бочек. Они были пыльные и старые, стояли друг на дружке и было видно, что их давно не трогали.
– Это запасные. Ими не пользуются. Стоят на случай небывалой охотничьей удачи. Но ее уже давно не было, – пояснил мне кастелян, потому как повар хоть и шел с нами, но был сильно бледен.
Нда, переборщила я. Но это все нервы. Трупы, надписи. Столько всего навалилось и сразу. Перезимовала, называется, в тихой деревушке.
Я подошла к бочкам и поняла, что мы нашли.
– Поднимайте все бочки и ставьте их в противоположный угол. Как найдете тяжелую, откройте.
Я развернулась и уткнулась Роланду в широкую грудь. Не хочу я на это смотреть. А вот так вот стоять гораздо теплее и спокойнее, а меня еще и обняли. Вообще прекрасно. Это не потому что мне хочется прижиматься к нему. Нет. Просто холодно тут, а я так греюсь, уговаривала я сама себя.
За моей спиной слышались характерные звуки поднимаемых и передвигаемых бочек, пока я не услышала удивленных возглас.
– Бочка тяжелая!
– Она запечатана. Крышка вся залита воском. Дно тоже.
– Вот почему не было запаха. Холод и воск, – сказала я, по-прежнему не отрываясь от груди Роланда.
– Она же небольшая? Как он туда мог впихнуть тело?
У меня закружилась голова, и я вцепилась в рубашку Маркграфа.
– Он его что? Расчле…
– Роланд! Я хочу наверх!
– Да, прости. Вы дальше сами. Карл, мне подробный отчет, – и Роланд, подхватив меня на руки, понесся прочь из кладовки.
Не то чтобы я не могла дойти сама. Нет, я бы справилась. Но мне очень нравится, когда меня на руках носят. Вообще самый замечательный способ успокоить ведьму – это взять ее на ручки, прижать к сильному телу и прошептать, что все непременно будет хорошо. Потом усадить в кресло, дать горячий напиток и укутать в плед. А вот сапоги то с меня зачем стаскивать? А ноги размять? Ну, тоже не плохо. Что это за гадость варит ваш повар? Как это называется? Пуаре? Фу, мерзость. Бодрит? Ну, ну. Листья шиповника, боярышника и земляники подошли бы лучше. Но пусть будет пуаре. Это грушевый сидр? Нет, не пробовала.