Тень летучей мыши - стр. 6
Султан к этому времени съел все конфеты. Бросив пустую коробку под ноги, он отер руки и губы так, как будто все это время лузгал семечки, и сказал Алимджану:
– Заплати детям. Пусть их родители купят им еду и одежду.
Казалось, дети подходили к Алимджану за деньгами в той же очередности, с которой бросали камни.
Глава 2
Москва
Генерал Баскаков открыл сейф, с трудом вынул из него кейс банковского типа – серебристый, с продольными ребрами, похожими на реданы быстроходного катера, вместительный. Еще сегодня можно успеть перевести деньги на счет Эстебана, подумал он. Вызвав бухгалтера – лет сорока пяти сутуловатого мужчину – он отдал ему распоряжение. Тот бросил короткий взгляд на человека, которого знал под именем Виктор Данченков, и быстро вышел из кабинета.
Генеральский кабинет имел округлую форму, словно высеченную в бетоне. Центральное место занимал рабочий стол – с обязательный настольной лампой под зеленоватым абажуром и письменными принадлежностями. Второе, что бросалось в глаза, – это пара окон, этакий стереосвет по обе стороны стола. Массивный сейф находился в углу кабинета: незаметный, облагороженный грабом, он стоял справа от двери. Слева – роскошный глобус. Баскаков обожал раритетные машины и неспешную езду – правда, на грани возможностей машин из своей коллекции. На одной из картин, занявших место на стенах кабинета, был изображен «Хорьх» с двухцилиндровым двигателем и мощностью пять лошадиных сил, первый автомобиль Августа Хорьха.
Не сразу бросался в глаза монитор: его скрывала настольная лампа, и он был расположен так, что смотреть на него можно было только, развернувшись за столом. Это говорило о том, что хозяин кабинета пользовался компьютером от случая к случаю.
Соседний кабинет занимал бухгалтер компании, отличный специалист в своем деле и военный в отставке – впрочем, как и большинство служащих фирмы. Приемная была обставлена таким образом, что как бы объединяла два кабинета. Однако между кабинетом Баскакова и приемной была еще одна комната – Михаила Чащина, человека, которого чаще всего назвали референтом генерала. Чащин никогда не составлял доклады для босса, но был его главным консультантом по определенным вопросам.
На Баскакове был пиджак темно-серого цвета и в тон голубоватой рубашке галстук. На мизинце правой руки – неброская печатка с опалом.
Он вышел из-за стола навстречу гостю, которого не видел пять или шесть месяцев. Не изменяя давней привычке, генерал, положив вытянутые руки на его плечи, долго рассматривал вошедшего. Со стороны казалось, Баскаков сейчас крепко прижмет его к груди и расцелует, как Брежнев Хонеккера. Михаил Чащин, проводивший гостя в кабинет шефа, дождался от последнего жеста и вышел, прикрыв за собой дверь. Чащин был вторым и последним человеком в фирме, который знал имя, фамилию, кличку и род занятий этого человека.
– Как тебя называть? – проявил такт Баскаков, другим жестом предлагаю гостю сесть в кресло.
– Как прежде.
Валерий Кознов привычно устроился в кресле, положив руки на мягкие подлокотники. На одном из них уже стоял стакан с виски. Он любил этот шотландский напиток за его «самогонный», мягкий и неповторимый вкус. Единственный напиток, которым он мог запить виски, было само виски; и если закусывать его, то только льдом.