Тень из рода Лиан - стр. 7
Дайда, вероятно, было имя лошади. И лошадь не человек, ее трудно обмануть. Но животное, очевидно, обладало покладистым нравом и не стало сбрасывать меня или как-то протестовать в отношении незнакомой всадницы. Юноша помог мне взобраться. К счастью, меня учили ездить верхом, я должна была уметь все, что умеет Агген. Раньше это казалось совершенно излишним.
Молодой человек молчал недолго. Он попытался выяснить обстоятельства произошедшего в обмен на кивки и моргание. Судя по всему, мастер неплохо знал Агген и хорошо относился к ней. Называл так, как зовут родные. Беспокоился, переживал. Впрочем, общения с людьми в моей жизни было слишком мало, и вряд ли я отличила бы ложь от правды. Я мотала головой, показывала на горло, на котором, очевидно, должны были уже проступить ссадины и вспухнуть лиловые синяки – чем меньше я скажу, тем безопаснее для Агген. Мастер придерживал меня за руку, и твердое прикосновение его пальцев сквозь перчатку… выводило меня из себя, нервировало. Боль в горле почти прошла, но голова кружилась от близости незнакомого человеческого существа.
Но если уж говорить честно...
Где-то в глубине, где-то на дне души я чувствовала… радость? Возбуждение? Впервые за долгие годы что-то произошло, и я начала делать то, для чего была рождена.
У ворот замка – хотя я только единожды видела его снаружи, но сразу же узнала по четырем башням из темно-серого грубого камня, особенно высокой северной башне, в которой провела столько времени – притормозила и, игнорируя предложенную руку, соскользнула с коня.
- Пойду одна, - прохрипела я, - лучше, если никто… никто меня не увидит в таком… виде. Не нужно.
- Я провожу тебя! – молодой человек явно чувствовал себя здесь уместно. Очень близкий друг? Может быть, даже жених?
- Не хочу… чтобы пошли слухи. Так нелепо одета, волосы растрепаны, синяки… Слуги начнут болтать. Я знаю укромную тропу. Сп…- я споткнулась на новом слове, - спасибо. Если бы не…
Мастер перебил меня и еще минут десять распинался о беспокойстве, необходимости поговорить с отцом, разобраться во всем и непременно уведомить его – жаль, ни своего имени, ни имени рода он так и не назвал. Наконец-то я проскользнула в полуоткрытые ворота и вдоль высокого забора пошла к своей Башне.
Разумеется, отдохнуть мне не дали. У входа в башню меня перехватила леди Сертон.
- Небо… - прошептала она, - девочка, ты жива. Что случилось? Агген так и не смогла ничего объяснить, она была в лесу, лошадь служанки понесла… Умойся, нас ждут в парадном зале. Придется объясняться перед всеми.
В умывальне я замерла перед зеркалом, провела пальцами по уже пожелтевшим синякам на шее, смыла землю и грязь с затянувшихся ссадин. Нужно идти. Кому и что рассказывать? Я и понятия не имею, как очутилась там, на поляне, кто и зачем совершил нападение, кто и каким образом спас.
Днем в парадном зале не зажигают ни свечи, ни светляки, серый, пыльный и холодный свет проникает через огромные – от пола до потолка – окна. В зале я вижу родителей Агген, целителя Алико – высокая худощавая фигура в коричневом балахоне с капюшоном, скрывающем очертания тела, бледное бесстрастное лицо. И саму Агген в нежно-розовом струящемся платье, бледную, почти, как я. Правильным было бы смотреть в пол, но мне так хочется разглядывать её. У Агген испуганный и напряженный вид, она бросает на меня смущенный взгляд и закусывает пухлую губку.