Тень дракона. Пленница - стр. 20
Ситуация была настолько нелепой, что я не знала, как ко всему этому относиться. Только подумать! Василина Вьюга на полном серьезе разговаривает с летающей ящеркой, и та ей отвечает. А я точно еще не в смирительной рубашке?
– Чего ржешь? Доставай меня скорей, не то простужусь! Цветодракам… нельзя переохлаждаться… – договорил дракончик как-то неуверенно, и голосок стал звучать слабее.
Он пошатнулся, и я, поспешно выхватив его из воды, обтерла краешком портьеры.
– Эй, ты как? – поспешила наружу, где было теплей и светлей.
Признаться, хотелось рассмотреть это чудо получше.
Дракончик лежал на моей ладони с закрытыми глазами и казался таким несчастным, что мне стало его жаль.
Ой! Я же ему крыло сломала!
Присела на крыльцо и осторожно оттянув кожистое, точно у летучей мыши, покрытое мягкой как замша шерсткой крылышко, принялась рассматривать. Целое. Второе тоже…
– Ты что делаешь? – поднял голову дракошка и уставился на меня с подозрением.
– Какое, говоришь, крыло у тебя сломано? Правое или левое? – вопросом на вопрос ответила я.
– Никакое, – буркнул дракончик и отнял конечность.
– То есть, ты мне соврал? – я коварно прищурилась.
– А ты бы вытащила меня из воды, если бы я просто попросил?
– Конечно!
Похоже, дракончику на это нечего было ответить. Он смущенно помялся, а потом выдал:
– Цветодраков люди не слишком любят…
– Это почему же?
– Говорят, мы цветы портим, – ответил он так, будто гордился этой особенностью.
– Так, может, не портить? – подсказала я самое очевидное решение.
Малыш не ответил. Вспорхнул и завис, глядя куда-то вдаль. И я решила сменить тему.
– Ты сказал, что тебя понимаю только я, почему?
– Не знаю. Что-то произошло, когда я попробовал твою кровь. Так странно себя почувствовал, что едва успел спрятаться в солнцеед…
– Куда-куда?
– Желтые цветы. Я сплю в одном из них, – пояснил малыш. – Обычно я питаюсь, пока солнце не скроется. Солнцеедов тут мало осталось, не успеешь днем поесть, останешься голодным. Но сегодня не вышло, и все из-за тебя. Я проспал половину трапезы, а проснулся уже в закрытом бутоне. Было поздно, но я все равно выбрался наружу, из-за голода, а потом почувствовал это.
– Что «это»?
– Это, – дракончик произнес слово с долей благоговения. – Я понял, что должен найти тебя, и следовал за ниточкой. Она меня и привела к тебе.
Тут уже я потеряла всякую ниточку в этом странном разговоре.
– По какой еще ниточке? Ничего не понимаю.
Внимательно осмотрелась, но никаких ниточек, веревочек, или иных «средств связи» между нами не заметила.
– По магической, конечно! А какой же еще? – удивился дракон.
– Я ничего не вижу.
– Так, вот же она! – дракончик ткнул когтистой лапкой в… пустоту.
Я нервно хихикнула, все больше уверяясь в собственном душевном нездравии. Не иначе, провалилась Василина в кроличью нору, и дальше ее ждет чаепитие с безумным шляпником…
– А почему ты эту магическую нить видишь, а я нет? – задала коварный вопрос.
– Понятия не имею, – развел лапками дракошка и вспорхнул, зависнув напротив моего лица. – Я еще многого не знаю, только в начале лета вылупился.
– Вот как? Тогда ладно. – Похоже, я имела дело с ребенком или подростком. – А ты еще вырастешь?
– Вряд ли. Я и так довольно крупный для цветодрака. И сильный, – дракончик лихо взмахнул подсохшей и снова распушившейся челкой.